Раскол дома - [95]
– У тебя бекон подгорает, – огрызнулась Брайди.
Джеймс перевел взгляд с одной на другую.
– Брайди, ты не на ту метлу села? – засмеялся он.
– Ну да, по крайней мере, это лучше, чем лететь не в ту сторону, – парировала она.
Она протиснулась мимо него.
– Я видела, как ты к нему лез. Надеюсь, ты собой доволен.
Джеймс неуловимо быстрым движением догнал ее на пороге.
– Ты, Брайди, заткнись. Лучше взгляни дальше собственного…
Он запнулся.
– Просто заткнись и постарайся повзрослеть. Он помог, хотя не был обязан это делать.
– Да он просто выпендривается, такой герой, что с ума сойти. Неужели ты не видишь? Посмотри на дядю Джека и тетю Грейси. Кудахчут над ним, как над хворым.
Она выбежала из кухни, надеясь, что он последует за ней. Из ее сердца рвался крик:
– Я люблю его и ненавижу, и ты не должен дружить с таким, как он!
Глава 25
Потти позвонил Тиму в контору за несколько дней до возвращения Джеймса и попросил его перезвонить, когда Тиму будет удобно, поскольку в прачечной возникла проблема. Тим перезвонил из телефонной будки, чувствуя себя по-дурацки. Полковник сообщил, что они установили, где находятся в данный момент доктор Гербер и его жена, предыдущие жильцы квартиры, в которой теперь проживают Хейне и Милли. Сейчас отрабатывается план их отъезда из Германии.
– Этого достаточно? – задал вопрос Потти. – Или ты предпочел бы, чтобы их запрятали в безопасности где-нибудь на Британских островах?
Тим вспомнил о приглашении сэра Энтони на каминной полке в его комнате.
– Я доверяю вам, – ответил он.
– Спасибо, – отозвался Потти.
Тим объяснил, что получил еще одно светское приглашение от сэра Энтони, которое он намеревается принять. Оно пришло немного поздновато, только сегодня, но сэр Энтони такой симпатичный тип, так что Тим совсем не против пойти. Тим все еще носил значок, свидетельствующий о принадлежности к фашистской партии, и посещал собрания БСФ не только в Хоутоне, но и в Ньюкасле. Они с удовольствием принимали его, потому что численность БСФ явно уменьшилась. Людей оттолкнули многочисленные акты насилия во время маршей в Ист-Энде, закончил он свой рассказ.
– Несомненно, так оно и есть, – сказал Потти, – хотя нам совершенно точно известно, что их друзья-нацисты продолжают их финансировать. Это поддержка их на случай, если, э-э… Дело дойдет до мордобоя между Германией и нами, интересно знать?
Тим стиснул в руке трубку. Действительно, интересно. Потти продолжал говорить:
– Поэтому мы должны продолжать держать их под пристальным наблюдением. Не забывай, что ты вернулся к ним с большим энтузиазмом, после того как побывал в Берлине и пообщался с великолепными людьми, и они оказали тебе поддержку в истории с Джеймсом. Не забывай также, что ты не говоришь по-немецки, если вдруг они перескочат на этот язык. Просто слушай и запоминай. Потом расскажешь.
Кто-то забарабанил в стекло будки.
– Одну секунду, – сказал Тим в трубку и открыл дверь навстречу рассвирепевшей пожилой тетке. – Прошу прощения, – начал объяснять он. – Я говорю с мамой. Она волнуется насчет моего папаши, и я сейчас пытаюсь втолковать ей, что к чему. Она – сварливая старушенция, но приходится все это проделывать. Если вас не затруднит, подождите секундочку.
Тетка в шали заулыбалась.
– Ага, парень, помоги ей, конечно. Я подожду.
– Алло, – сказал он в трубку, одновременно бросая монеты в аппарат, чтобы продлить разговор.
– Говорит твоя сварливая старая мамаша.
Оба засмеялись.
– Так что иди на вечеринку к сэру Энтони, и хотя у меня нет намерений злобно клеветать на него по поводу его намерений – все-таки я давно его знаю, в школе вместе учились, н-да, – у меня есть серьезные сомнения в отношении тех путей, которые выбрали некоторые другие. Глаза и уши, мой дорогой мальчик. Кстати, у нас имеется счет у Нортона в Ньюкасле. Сбегай и приобрети себе приличный костюмчик для подобных случаев.
– Нас?
– Не будь идиотом, дорогуша. СРС, разумеется. Секретная разведывательная служба. Так что с нетерпением жду твоего отчета.
Обед состоялся в клубе сэра Энтони, в Лондоне, тринадцатого марта. Тим получил большое удовольствие от еды и никакого – от компании. Он сидел рядом с леди Маргарет напротив герра Бауэра, опять в качестве гостя. Но его почему-то это не удивило, и он только с жалостью подумал об отце, который не в курсе контактов его друга. А может быть, это и есть Клуб Мира? Он взглянул на сэра Энтони, такого доброжелательного и приятного. Ну да, конечно, так оно и было, по крайней мере, с точки зрения этого благотворителя и, возможно, с точки зрения Бауэра. Да, возможно. Ржание леди Маргарет вернуло Тима к реальности, и он изобразил на своем лице восхищение и излил его на нее, когда она произнесла тост за последнее пожертвование «наших друзей». Сэр Энтони улыбнулся ей с другого конца стола, но глаза его оставались серьезными. Он, похоже, еще похудел. Тим ковырял вилкой еду на тарелке, когда леди Маргарет поинтересовалась его поездкой в Берлин.
– Все было так прекрасно, – с жаром сказал Тим. – Так волнующе. Везде флаги, транспаранты, повсюду ночные клубы. Впрочем, я не был там несколько месяцев.
Леди Маргарет пригладила волосы, уже начавшие седеть у висков. И, кажется, немного редеть? Она убрала их наверх, в некое подобие узла. Воображение нарисовало у него в голове гриву Фанни, и он никак не мог избавиться от образа. Брайди смеялась бы, если бы он ей рассказал. И Джеймс тоже. А что, идея не лишена оснований. Леди Маргарет вещала:
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
Художественно-документальная повесть писателей Б. Костюковского и С. Табачникова охватывает многие стороны жизни и борьбы выдающегося революционера-ленинца Я. М. Свердлова. Теперь кажется почти невероятным, что за свою столь короткую, 33-летнюю жизнь, 12 из которых он провёл в тюрьмах и ссылках, Яков Михайлович успел сделать так много. Два первых года становления Советской власти он работал рука об руку с В. И. Лениным, под его непосредственным руководством. Возглавлял Секретариат ЦК партии и был председателем ВЦИК. До последнего дыхания Я. М. Свердлов служил великому делу партии Ленина.
«Импульсивный роман», в котором развенчивается ложная революционность, представляет собой историю одной семьи от начала прошлого века до наших дней.
«Книга эта никогда бы не появилась на свет, если бы не носил я первых ее листков в полевой своей сумке, не читал бы из нее вслух на случайных журналистских ночевках и привалах, не рассказывал бы грустных и веселых, задумчивых и беспечных историй своим фронтовым друзьям. В круговой беседе, когда кипел общий котелок, мы забывали усталость. Здесь был наш дом, наш недолгий отдых, наша надежда и наша улыбка. Для них, друзей и соратников, — сквозь все расстояния и разлуки — я и пытался воскресить эти тихие и незамысловатые рассказы.» [Аннотация верстальщика файла].
Книга П. А. Загребельного посвящена нашим славным пограничникам, бдительно охраняющим рубежи Советской Отчизны. События в романе развертываются на широком фоне сложной истории Западной Украины. Читатель совершит путешествие и в одну из зарубежных стран, где вынашиваются коварные замыслы против нашей Родины. Главный герой книги-Микола Шепот. Это мужественный офицер-пограничник, жизнь и дела которого - достойный пример для подражания.
В 1815 году Венский конгресс на ближайшее столетие решил судьбу земель бывшей Речи Посполитой. Значительная их часть вошла в состав России – сначала как Царство Польское, наделенное конституцией и самоуправлением, затем – как Привислинский край, лишенный всякой автономии. Дважды эти земли сотрясали большие восстания, а потом и революция 1905 года. Из полигона для испытания либеральных реформ они превратились в источник постоянной обеспокоенности Петербурга, объект подчинения и русификации. Автор показывает, как российская бюрократия и жители Царства Польского одновременно конфликтовали и находили зоны мирного взаимодействия, что особенно ярко проявилось в модернизации городской среды; как столкновение с «польским вопросом» изменило отношение имперского ядра к остальным периферийным районам и как образ «мятежных поляков» сказался на формировании национальной идентичности русских; как польские губернии даже после попытки их русификации так и остались для Петербурга «чужим краем», не подлежащим полному культурному преобразованию.
История не терпит сослагательного наклонения, но удивительные и чуть ли не мистические совпадения в ней все же случаются. 17 августа 1914 года русская армия генерала Ренненкампфа перешла границу Восточной Пруссии, и в этом же месте, ровно через тридцать лет, 17 августа 1944 года Красная армия впервые вышла к границам Германии. Русские офицеры в 1914 году взошли на свою Голгофу, но тогда не случилось Воскресения — спасения Родины. И теперь они вновь возвращаются на Голгофу в прямом и метафизическом смысле.