Раскол дома - [24]
Приятели захохотали, когда Джек, чертыхаясь себе под нос, отъехал от тротуара. Джеймс наклонился вперед, глядя через плечо Чарли на Брайди, и покачал головой.
– Все как всегда. Детский сад, как есть.
– Не наглеть, дерзкий тип! – рявкнул Джек, переключая скорости. Машина ехала по деревне, следуя теперь за другими автомобилями и автобусами. Казалось, все они направляются в Джарроу.
Брайди вдруг заулыбалась. Она любила марра ее отца, просто обожала их. Благодаря им ей было так хорошо.
– Угадайте, что я вижу. Начинается на «к», – объявила она.
Все разом вздохнули.
– Не этот старый каштан, – заныл дядя Март.
Брайди отозвалась:
– Нет, не каштан.
Остальные издали тяжкий стон.
Чарли объявил:
– Колокольня.
Остроконечный шпиль, который она видела вдалеке, был уже слева от них.
– Смотри, какой умный, – Брайди давилась со смеху.
– Ваша очередь, дядя Март, – провозгласил Джеймс. Он выбрал букву «м».
Брайди заулыбалась, когда увидела, что дядя Джек, прищурившись, бросил на нее взгляд в зеркало заднего вида. Шахтерские шрамы по-прежнему виднелись на его лице. Такие шрамы остаются, потому что уголь въелся в кожу. Она подумала, что шрамы – это символы, и значат они вот что: «Я член команды, и у меня есть марра. Мы вместе живем и вместе умрем».
Так было и в Истерли на кухне. Она подавила улыбку. Когда мама и миссис Мур начинают препираться, иногда кажется, что смерть уже совсем близко.
Сидя между Джеймсом и Брайди, Чарли совсем съежился, стараясь занимать меньше места, чем он мог на самом деле, так тесно там было. На руках у него виднелись угольные шрамы, оставшиеся с тех времен, когда он добывал уголь в немецких шахтах вместе с Джеком и Мартом, пока ее отец не вытащил их оттуда в лагерь для офицеров, где они работали денщиками и туннельщиками. Именно Джек с Мартом прорыли туннель, по которому многие тогда сбежали на свободу.
– Ты начала, так что отгадывай, – скомандовал Джеймс.
Она выслушала его и крикнула:
– Магазин! Слишком просто для знатока.
– Ах! Высоко взлетишь, больно будет падать, солнышко, – заметил Чарли. – Ну что ж, найди-ка нам что-нибудь классное.
Брайди стрельнула глазами в его сторону. Ага, Чарли плохо побрился утром.
– Угадайте, что я вижу. Начинается на «б», – вот теперь будут долго думать! – Нет, нет, нет, – отвечала она на предположения, но ее внимание начало рассеиваться. Руки Чарли, покрытые шрамами, напомнили ей о немецких шахтах, и она задумалась о том, каково там было шахтерам. Если бы она была управляющим шахтой, она делала бы то же, что Джек и Март: спускалась бы в шахту раз в несколько месяцев, чтобы услышать подземный грохот, проверить опоры, послушать, как трещат пласты или что там еще, по рассказам дяди Джека.
Может быть, начальники должны работать вместе с рабочими, чтобы понимать, что такое эта работа? Пока они будут ждать участников марша, она спросит их с Мартом, что они думают об этой идее. Правда, на самом деле ей хотелось узнать, действительно ли они собираются сделать рабочих своими акционерами. Но об этом она их пока не будет спрашивать. Мало-помалу она начинала понимать, что необходимо ждать подходящего момента. Наверно, тут сыграл свою роль тот факт, что неделю назад ей исполнилось шестнадцать лет.
Джеймс сдался:
– Не имею понятия, ты, мелкая гадкая гусеница.
– Скажи тогда, что сдаешься, жабенок.
Они уже въезжали в Джарроу. Город стоял на реке Тайн. Над головой кружились чайки, дождь все лил и лил, поэтому машины ехали медленно. Дядя Джек сказал:
– Оставим машину на въезде в город и пойдем пешком.
– Сдаюсь, – сказал Джеймс, наклоняясь вперед. Чарли откинулся назад, чтобы услышать ее ответ.
И она ответила:
– Бакенбарды. В смысле, у дяди Чарли. Он не все сбрил сегодня утром.
Протестующий вопль Джеймса потонул в гоготании мужчин, когда Чарли провел рукой по щеке.
– Ух ты, какая умная, – пробормотал он. – Придется следить за тобой, красавица. Начинаешь хулиганить, все ясно.
Они подошли под дождем к церкви Христа и встали снаружи вместе с сотнями людей, заполнивших в этот день город безработных. Внутри были главным образом участники марша, в то время как снаружи собрались доброжелатели. Интересно, думала Брайди, изменит ли что-нибудь этот марш? Откроются ли снова верфи Палмера, и если да, то кто будет покупать построенные на них корабли? Если у Гитлера есть деньги, чтобы купить несколько судов, Палмер продаст их нацистам? По волосам и лицу стекали дождевые капли. Вокруг раздавались пронзительные крики чаек.
В церкви проходила вселенская служба освящения марша и читались молитвы за его успешное завершение. Когда участники дойдут до Палаты общин, они представят петицию, подписанную более чем одиннадцатью тысячами человек. Брайди сказала:
– Это внушительно, когда столько имен, потому что это же не просто имена, правда, дядя Джек? В этой петиции столько надежды и боли.
Дядя Джек кивнул. У него был задумчивый вид.
– Ага, милая. В этом ты полностью права.
Дядя Чарли обнял ее за плечи.
– Не только безобразничаем, а?
Джеймс раскрыл зонт, который взял у отца. Зонт был большой, черный и больше подходил для клуба в Дурхэме, улиц Ньюкасла или даже Лондона. Джеймс держал его над собой и Брайди. В ответ на предложение залезть под зонт Джек, Март и Чарли отрицательно покачали головами.
Эви Форбс предана своей семье. Все мужчины в ней – шахтеры. Она с детства привыкла видеть страдания людей рабочего поселка: несчастные случаи и гибель близких, жестокость и несправедливость начальников. Она чувствует себя спасительницей семьи, когда устраивается работать в Истерли Холл – поместье лорда Брамптона, хозяина шахт. В господском доме Эми сразу же сталкивается с пренебрежением и тиранией хозяев, ленью, предательством и наглостью других слуг. Однако с помощью друзей, любви и собственного таланта она смело идет вперед, к своей цели – выйти «из-под лестницы». Но в жизнь вмешивается война.
История борьбы, мечты, любви и семьи одной женщины на фоне жесткой классовой вражды и трагедии двух Мировых войн… Казалось, что размеренная жизнь обитателей Истерли Холла будет идти своим чередом на протяжении долгих лет. Внутренние механизмы дома работали как часы, пока не вмешалась война. Кухарка Эви Форбс проводит дни в ожидании писем с Западного фронта, где сражаются ее жених и ее брат. Усадьбу превратили в военный госпиталь, и несмотря на скудость средств и перебои с поставкой продуктов, девушка исполнена решимости предоставить уход и пропитание всем нуждающимся.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Книга состоит из коротких рассказов, которые перенесут юного читателя в начало XX века. Она посвящена событиям Русско-японской войны. Рассказы адресованы детям среднего и старшего школьного возраста, но будут интересны и взрослым.
«Махабхарата» без богов, без демонов, без чудес. «Махабхарата», представленная с точки зрения Кауравов. Все действующие лица — обычные люди, со своими достоинствами и недостатками, страстями и амбициями. Всегда ли заветы древних писаний верны? Можно ли оправдать любой поступок судьбой, предназначением или вмешательством богов? Что важнее — долг, дружба, любовь, власть или богатство? Кто даст ответы на извечные вопросы — боги или люди? Предлагаю к ознакомлению мой любительский перевод первой части книги «Аджайя» индийского писателя Ананда Нилакантана.
Рассказ о жизни великого композитора Людвига ван Бетховена. Трагическая судьба композитора воссоздана начиная с его детства. Напряженное повествование развертывается на фоне исторических событий того времени.
Пятьсот лет назад тверской купец Афанасий Никитин — первым русским путешественником — попал за три моря, в далекую Индию. Около четырех лет пробыл он там и о том, что видел и узнал, оставил записки. По ним и написана эта повесть.