Расчёт вслепую - [16]

— Вынеси стаксель на ветер, когда скажу! — крикнул я Скотто. — Фрэнк, проверни мотор! Салли, сигнальные ракеты! Джорджия, радио!

Совсем не трудно идти под парусом без руля, если вы хорошо знаете лодку. Секрет в том, что грот, находясь ближе к корме, старается поставить лодку на ветер, в то время как стаксель — он возле носа — норовит повернуть в противоположную сторону. Процесс, как говорится, управляемый, и, маневрируя обоими парусами, можно выровнять курс. Это под силу даже простому матросу небольшой шлюпки в гавани при несильном ветре. Но при шести баллах, при волнах, прошедших весь Атлантический океан с единственной целью разбиться о скалы Олд-Хеда, справиться не так легко. Однако я не юнга, а морской волк. Я выкрикивал приказы Скотто и Арчеру, в то время как Джорджия и Салли потащили Брина в каюту. За ними последовал Миллстоун. Движение судна облегчилось, как только паруса наполнились. Испытывая килевую качку, «Аэ» начала осторожно пробираться вперед. Но к этому моменту скалы были всего в сорока пяти ярдах, и мы очутились уже на краю белой от откатных волн воды.

Высоко на утесе я увидел маленькую фигурку человека. Он помахал, я ответил, молясь, чтобы он понял призыв. Но человек недвижно наблюдал, как маленькая яхта бултыхалась среди кипящей пены. Затем подошла Салли с сигнальными ракетами, и первая красная ракета взлетела в воздух. И все же незнакомец продолжал смотреть на происходящее, словно он находился в театре.

Утесы западного берега Олд-Хеда тянутся к северо-западу примерно на полмили, пока не поворачивают к северу. Если мы сумеем пройти это расстояние без того, чтобы скалы превратили нас в месиво, будет достаточно чистой воды между нами и берегом.

Миллстоун появился у входа в каюту.

— Чертова штука не заводится! — прокричал он.

Я слышал голос Джорджии, она сообщала по радио название лодки и наше местонахождение. И я мог представить, как новость распространяется от антенны, находящейся на плоской части кормы, как те, кто принял «SOS», думают или толкуют друг с другом: управление отказало на яхте «Аэ» вслед за подобным несчастным случаем с такой же яхтой; проектировщик Чарли Эгаттер утверждает, что с системой управления тогда все было в порядке; для старины Эгаттера будет лучше, если он столкнется со скалами и не вернется домой...

— Можешь взять управление, Арчер? — сказал я. — Хочу спуститься вниз и посмотреть, что там произошло.

— Конечно, — сказал Арчер, скосив взгляд на паруса, затем на скалы. Мы прошли, пожалуй, две сотни ярдов. Но теперь до скал осталось примерно впятеро меньше. — Почини, если сможешь, старина. — Даже в такой момент он умудрялся сохранять уверенность.

— Постараюсь.

Система управления помещалась под дном кокпита. Я взял фонарь и вполз туда. С точки зрения механики это была очень простая система, стальные тросы шли от штурвала через блоки к баллеру[34] руля. Просероу не приврал, когда говорил, что он проверил яхту. Все блестело от смазки и выглядело точно так, как когда я отправлял ее с верфи прошлой осенью. Я просмотрел лодку до того места, где тело руля исчезало под днищем.

Все оставалось в прекрасной форме, и это-то и было ужасно, потому что новые части системы находились снаружи корпуса и при таком море были столь же недосягаемы для меня, как если бы располагались в Китае. А именно в той, забортной, части что-то и произошло. Мысль о всех последствиях была невыносима, но все же несколько секунд я думал об этом, лежа в маленьком, покрытом смазкой гробу. Затем я выполз в каюту.

Салли склонилась над Брином, тот утратил угрожающий вид и сделался маленьким, бледным и больным. Салли посмотрела на меня. Ее кожа цветом напоминала бумагу, лицо в слезах.

— Он в порядке. Сотрясение, я полагаю. Чарли, мне так жаль.

— Спасательная шлюпка идет к нам, — сказала Джорджия, сидевшая у приемника.

Я с трудом улыбнулся своей невестке. Она умолчала о том, что думала: именно это произошло с Хьюго. Салли умела держать себя в руках.

Когда я вышел из каюты, меня оглушил вой ветра и грохот волн у подножия скалы. Теперь мы были в тридцати ярдах, и когда я поднялся, то увидел, как волна, которая прошла под нами, побелела ярдах в десяти от правого борта и превратилась в густую пену.

Миллстоун также смотрел на нее. Он закричал:

— Почему не бросаем якорь?

— Потому что, если лапа[35] не зацепится, мы напоремся на рифы.

Миллстоун сказал свирепо:

— Ты сумасшедший ублюдок. Я не думал, что ты захочешь все это проделать.

— Отвяжи спасательный плот. Приготовь его. — Я сунул голову в каюту и сказал: — Всем на палубу.

Рядом с человеком, стоявшим на утесе, появились другие люди. Они уже не махали, а безмолвно наблюдали за происходящим. Я понял: они ничего не могли сделать. Никаких спасательных линей[36], ракет, ничего. И нам надо было пройти двести ярдов до того места, а ветер дул с юго-запада.

Верхушка мачты страшно накренилась на фоне неба, которое теперь стало ярко-голубым. И «Аэ» продолжала идти, с трудом, но продвигаясь вперед.

— Я думаю, мы справимся. — Арчер произнес эту фразу так, будто мы обсуждали прогулку по парку. Похоже, в самом деле справимся, если сумеем сохранить яхту на этом курсе.