Раса и мировоззрение - [72]

Вспомним слова Вилапда: «Самая необходимая и полезная из всех наук, точнее, та наука, которая должна включать в себя все остальные, это наука о человеке». И добавим: важнейшее, что висели последние десятилетия в наши знания о человеке, это знание наследственной обусловленности его сути.

В связи с этим возникает целый ряд вопросов во всех областях духовной и культурной жизни. Пели человек и целые народы в гораздо меньшей степени, чем полагали вчера, определяются средой, если их натура и суть зависят, в первую очередь, от наследственных задатков, то знание людей, их наследственного и расового типа гораздо важней для всех областей жизни, чем изучение среды, влияние которой ограничено. История вообще, история культуры и искусства, философия, даже языкознание и религиоведение, короче, все гуманитарные дисциплины вдруг оказываются перед вопросами, которые они до сих пор не учитывали или учитывали в недостаточной степени, так как везде наследственные, т. е. природные, не зависящие или лишь косвенным образом зависящие от человеческой воли и воспитания условия выдвигаются на первый план и требуют совершенно повой переоценки известного материала. Так историческая паука, зная о наследственной обусловленности расовых и национальных характеров, будет рассматривать расу и народ как субъект, а не как в прошлые времена как объект климатических, экономических, социальных или чисто духовных влияний. Она должна ответить на вопросы, кто именно жил, что за парод, а иена вопросы о материальных и духовных условиях его жизни. Сотни исторических событий, которые вчера объяснялись как результат воздействия социальных факторов (я вспоминаю историю Индии, Греции, Рима), сегодня понимаются как биологические и расовые процессы. Этот новый взгляд в будущем коренным образом изменит картину истории человечества.

Гуманитарии могут скептически возразить, что у нас еще очень мало доказуемых тезисов. По мы обратим этот упрек против них самих, потому что они до сих нор непонятным образом умудрялись проходить мимо самой плодотворной идеи нашего времени, вместо того чтобы помочь се развитию своими профессиональными знаниями. Все гуманитарии должны понять, что новые познания расовой теории о сути человека - одна из величайших революций в представлениях об истории человечества. И тот исследователь, который упрямо не желает принимать участия в этой революции, нс оправдывает больше своего существования и своей работы.

Здесь я хотел бы еще раз подчеркнуть, что эта совершенно новая картина истории возникла не в результате вторжения естественных паук в гуманитарные области. Она живет сама по себе как неделимое целое в пограничной зоне между двумя областями, которые раньше строго разделялись. Это станет еще ясней, если мы в заключение затронем последний вопрос, который встает перед расовой идеей именно вследствие прежнего противопоставления естественных и гуманитарных наук.

Люди, которые являются специалистами только в своей отрасли и пи в чем другом, постоянно называют расовую идею неосновательной и непоследовательной, ссылаясь как раз на то, что она нарушает границы, о которых мы ранее говорили. Представители чистых естественных наук пугаются, когда за фактами одной лишь наследственной биологии или медицины открываются исторические или философские перспективы. Эти ученые критически относятся к отходу от «точных научных основ». Гуманитарии же, участвуя в силу необходимости в теоретических спекуляциях но расовым вопросам, воспринимают привлечение данных естественных наук, например, законов наследственности как «прегрешение против духа». Па базе этой концепции расовой идее в целом предъявляется набивший оскомину упрек в материализме.

Ксли мы взглянем глубже, то увидим, что в основе всего этого спора лежит та принципиально дуалистическая концепция сущности жизни и человека, которая противопоставляет материальный мир духовному и приписывает каждому из них свои особые законы. Кстати, и все попытки вывести один из этих двух миров из другого в принципе укладываются в рамки той же самой дуалистической концепции. Считать ли дух функцией, следствием движения материальных частиц или наоборот, рассматривать дух в качестве творца материального мира: в обоих случаях исходной точки является предположение о действительном существовании двух разных миров, один из которых порождает другой.

Расовая идея наших дней совершенно иначе относится к миру явлений. Она отказывается от попыток объяснения, она удовлетворяется констатацией расовой и наследственной обусловленности. Она признает, что эти законы наследственности накладывают свой отпечаток не на материю или дух, а на саму жизнь. Раса этой форма, в которой выражается жизнь как таковая, когда заходит речь о наследственных признаках этой жизни. Понятие расы охватывает, таким образом, телесное и духовное одновременно, и поскольку расовая идея описывает жизнь в том виде, в каком она предстает перед нами как единое целое, не расколотое на противоположности материального или духовного бытия, так что нет необходимости отрицать одну сторону своей сути ради другой или объяснять одну из другой, эта идея создает основу мировоззрения, правильно отражающего ту настоящую жизнь, которую мы переживаем. Одновременно она выбивает почву из-иод ног у тех идей, которые исходят из противоположности материального и духовного миров и даже их вражды.