Раны и шишки - [3]

С тех пор, как Игэн решил стать врачом, прошло восемь лет…

Все шесть лет учебы в Дублине Игэн О'Мирей на каждые каникулы приезжал в Бойль и навещал дядюшку Оуэна, пившего виски все больше, Нору Нивз, все меньше страдавшую по пятницам от мысли о распятии Христа, мирно старившихся Томаса и Мив Лэканов, оставивших ферму на Шона и Кевина, являясь, однако, ее настоящими владельцами, и Кэт, взявшую на себя вместо матери заботы по дому. Петси же доставляла родителям немало хлопот. Все свое свободное время ее братья использовали для того, чтобы присматривать за ней или чтобы отваживать ухажеров, слишком крепко сжимавших ее в своих объятиях. Петси считала, что работа на ферме не подходит для нее и немного презирала свою сестру, которая находила удовольствие в стирке белья или мойке посуды. Избалованная родителями больше всех, Петси получила от них разрешение на продолжение учебы и под этим предлогом дважды в неделю ходила в Слайго, якобы для того, чтобы посещать курсы французского языка или стенографии, а на самом деле – пофлиртовать. Она была очень красива. Дома она каждый раз принимала обиженный вид, когда от нее требовали заняться хозяйством, и, чтобы избежать бесконечных ссор, Кэт брала ее работу на себя.

С того самого дня, как она узнала, что друг ее детства Игэн станет доктором в Бойле, старшая дочь Лэканов, несмотря на всю свою ветреность, преследовала вполне определенную цель. Ей не составило никакого труда вскружить голову О'Мирею-младшему, который вместо братских стал испытывать к ней иные чувства. Однажды вечером, после ужина, Шон довольно грубо сказал сестре:

– Петси, не пора ли оставить в покое Игэпа?

Она притворилась обиженной.

– Не понимаю, что вы хотите этим сказать?

– Серьезно? Тогда вы одна ничего не замечаете!

– Я не люблю загадок!

– Вы слишком явно пытаетесь влюбить в себя Игэна!

Она высокомерно ответила:

– Я не пытаюсь, Шон, все уже свершилось! Игэн влюблен в меня! И он женится на мне, как только я того захочу!… То есть, тогда, когда он займет достойное положение в обществе!

В этот момент Кэт вскочила и выбежала на кухню. Кевин, любивший больше всех младшую сестру, последовал за ней. Та была в слезах. Он взял ее, как ребенка на руки и, покачивая, шепотом спросил:

– Ты любишь Игэна?

– Да.

– Давно?

– Всю жизнь…

– Слепой дурак! Может, набить ему морду, чтобы у него открылись глаза?

– Нет, Кевин, силой здесь ничего не добьешься, а Петси такая красивая!

Когда О'Мирей получил диплом терапевта, он вернулся в родной Бойль таким важным, будто его избрали президентом Эйра. Петси ждала его на вокзале и, не обращая внимания на общественное мнение, взяла его под руку и проводила до дядюшкиного дома, дабы продемонстрировать всему городку, что Игэн принадлежит только ей.

– Вы довольны, Игэн, тем, что я пришла вас встречать?

– О! Да!

– Вы помнили обо мне в Дублине?

– Вы не из тех, кого можно забыть, Петси!

Девушка и так была в этом уверена, но ей доставляло удовольствие слышать такие слова.

– Вы скоро начнете практиковать в Бойле?

– Думаю, поначалу мне придется поработать с дядей, пока он не выйдет на пенсию.

– Когда вы придете просить моей руки у отца?

– Хотите – сегодня вечером?

– Нет, лучше завтра, в воскресенье… Так будет торжественней!

Когда Нора Нивз узнала от Игэна о том, что ее племянница встречала его на вокзале, она вздохнули:

– Петси чересчур настойчива!

– Нора! Никогда не повторяйте подобных вещей, иначе мы поссоримся!

Гувернантка ответила лишь новым вздохом:

– Овощи и фрукты улучшаются с каждым новым поколением, одни только люди остаются по-прежнему глупыми! Так вы стали доктором, Игэн?

– Да, со специализацией в области гинекологии… Думаю, я помогу появиться на свет многим маленьким ирландцам, Нора!

– Вот как, гинекология?…

Гувернантка на минуту задумалась и заключила:

– Не знаю, насколько это корректно!

Дядюшка Дулинг все хуже переносил виски, увеличивая дозу потребления с каждым днем. Сильный гепатический цирроз, которым он страдал, сделал желтоватым цвет его лица и добавил зелени в склеру глаз.

– Игэн, я чертовски горжусь вами! И очень рад, что вы вовремя пришли мне на помощь, поскольку, честно признаюсь, я устал от этой жизни… Ваш приезд был совершенно необходим… Думаю, племянник, мы вместе славно поработаем! Если хотите знать мое мнение, то, мне кажется, было бы безобразием не выпить за наше содружество.

Они выпили. Дядюшка Дулинг с удивлением и не без удовольствия отметил про себя, что племянник пил до дна. Настоящий ирландец!

У Лэканов с энтузиазмом отметили приезд нового доктора, и Кэт, позабыв о своей природной сдержанности, со всей непосредственностью своих семнадцати лет бросилась ему на шею, что пришлось Петси не по вкусу. Она сухо сделала замечание сестре, и та, покраснев до ушей, скрылась в доме. Мистер О'Мирей, видевший только свою невесту, не обратил на это никакого внимания. Томас и Мив Лэканы, гордившиеся тем, что их дочь станет супругой доктора, готовы были все ей простить. Шон считал, что все это глупости. Он не понимал, зачем его друг Игэн так торопится лишиться свободы. Один только Кевин был обижен на О'Мирея за его слепоту, поскольку, честно говоря, считал свою сестру шлюхой.