Раньше я бывал зверем, теперь со мной всё в порядке - [49]

— Одну пиццу, пожалуйста, со всем что есть, кроме анчоусов, таких маленьких рыбок, знаете ли, вроде килек. Э… и самую большую субмарину, со всем что есть. Ребята, что пить будем? Да, всем по апельсиновому соку. Мы смешаем его с водкой и заберём к себе в лимузин.

В одну секунду всё кругом преобразилось, завертелось, засуетилось. Принимая заказ, он, внимательно разбирая наш акцент, с подозрением нас разглядывал — группа длинноволосых парней, ворвавшаяся в его ресторан. Странно. Да ещё и одеты в одинаковые костюмчики. Очень странно.

Мгновенно все места были заняты, и мы замерли в ожидании своих заказов. Большой Час Чандлер водрузил свой каркас за главный, по–видимому, стол, сев спиной к Ивану. Джон Стил сел лицом к нему, ногу закинув на край жёлтого стула. Джонни машинально наклонился и пустил ветры, неожиданно для всех, потому что раньше мы не замечали за ним этого свойства, и как взбесившийся слон, он рванул через всё помещение. У Ивана от удивления чуть не вывалилась челюсть, и, будто какой–то злобный шутник руководил этой неразберихой, он подумал, что это у Часа не сработал шлюз.

— Ты, маленький грязный ублюдок, — закричал он на Часа во всю мощь своих лёгких.

И я подумал, «О, нет, только не опять». Час обернулся и перед своим изумлённым взглядом обнаружил дуло огромного винчестера.

— Я уже сыт по горло вами, малолетки. Всё, с меня хватит! Убирайтесь отсюда ко всем чертям! — орал он своим ужасным иностранным акцентом.

— Полегче, приятель, это же не я! — пролепетал Час.

Хилтон с Прайсом уже выскочили на улицу, Джонни проскользнул вслед за ними их уже, как говорится, и след простыл. Иван всё ещё держал своего монстра прямо перед лицом Часа, затем сделал им медленный жест в сторону двери.

— Пошёл вон. У меня от вас одни неприятности.

Час предательски ретировался, оставив меня наедине с Иваном. Вы, конечно, понимаете, никакой вины за собой я не чувствовал. Воздуха я не портил, а парень которого обвинили в этом, не был вовсе тем, кто забавляется этим в общественных местах. Для всех нас это был неожиданный конфуз. Нелепая вещь направлять ружьё на человека по нечаянности испортившего воздух.

— Послушайте, Иван, мы все из Англии, мы не из местной шпаны…

— Я тоже иностранец здесь, — произнёс он. — Я из Белой России и я горжусь этим. Но все кругом так и норовят уязвить Ивана. Все думают, я — коммунист. Они все сумасшедшие.

— Товарищ, мы не хотели причинить вам вреда.

Дуло медленно опустилось. Одно русское слово, которое я знал, растопило лёд.

— А теперь на глупи. Мы все страшно голодны, мы весь день ничего не ели.

— Да ваши пиццы уже готовы. Но некому здесь мне за них заплатить!

— Я заплачу за всех.

Но тут снаружи заскрипели тормоза джипа и Хал, аризонский коп постарался засвидетельствовать нашу защиту, вытащив револьвер, другой рукой молниеносно выхватив приклад. Профессиональная работа.

— Так, всем не двигаться.

Но я перед этим уже убедил Ивана опустить ружьё, и он уже собирался поставить его на место.

— Минуточку, — вскричал я. — Я уже только что объяснил ему всё, и он собирался убрать ружьё.

— К чёрту, разговоры, — перебил Хал. — Я слышал, он грозил вам ружьём. и я должен арестовать его.

Очень осторожно я объяснил, что это было лишь нелепое недоразумение.

— Да, да, это ошибка, — подтвердил Иван.

— К тому же, Старушка Бетси не заряжена.

Он отложил ружьё в сторону.

— Но вот этот заряжен, — вытащил он из ящика под кассовым аппаратом весь в масле револьвер 38 калибра.

— Угрожаешь офицеру? — вспылил коп. — Эрик этого парня совершенно точно необходимо изолировать.

Но тут вбегает в пиццерию Дейв, наш шофёр.

— Хал, Хал, быстро, твой Джип!

Джип катился задом по склону, медленно набирая скорость.

— Боже праведный!

Он спрятал свой револьвер, и мы все выбежали на улицу. Потребовались усилия всех нас шестерых остановить джип и предотвратить столкновение его с проносящимися по шоссе автомобилями. Хал прыгнул в кабину и нажал ручной тормоз. Утерев пот с лица, он вывел его на обочину. Он еле дышал и был совершенно без сил.

— Всё, с меня хватит. Мне просто необходим выходной.

Но что делать с Иваном?

— Пусть катится на все четыре стороны. Всё. Достаточно. Я отвезу вас обратно в мотель и покончим с этим!

Мы залезли в наш лимузин и всю дорогу слушали вой полицейской сирены.

Позднее я с содроганием вспоминал инцидент с Иваном, что стало бы с нами, прихвати мы с собой наши револьверы? Уж точно нас всех бы повязали, и были бы совершенно правы.

Нас встретили встревоженные лица Питера Гранта и М. Дж. О конфликте с этим полусумасшедшим стрелком они уже слышали..

— Доживём ли мы до конца наших гастролей? — первое, что спросил я Майка, войдя в его номер, чтобы узнать о наших следующих передвижениях.

— Ну, жизнь полна неожиданностей, — рассмеялся М. Дж.

В аэропорту Сент—Луиса мы встретились с Чаком Берри. Он должен был присоединиться к Западному кусту наших гастролей. Я думал сначала, что он — одиночка–рок–н-ролльщик, путешествующий налегке с одной своей гитарой из города в город, с концерта на концерт. Только позднее я узнал, что Чак путешествовал налегке не из–за любви к искусству. Скопив немного денег в банке, ему приходилось уже много лет экономить на всём, потому что американская публика его игнорировала, и только благодаря Британскому Вторжению, его карьера переживала возрождение.