Ранняя осень - [5]

— Я не знаю, где он, — со злостью повторил Джакомин.

— А вас не беспокоит, что его мать тоже не знает, где он? — спросил я.

— Она так сказала?

— Не совсем так. Она сказала, что он с вами.

— Его здесь нет. Так вы уберетесь, или мне вызвать полицию?

— Лучше вызвать полицию, — выбрал я.

— Думаете, не вызову?

— Думаю, не вызовете.

— Думаете, сможете мне помешать?

— Зачем? Даже не собираюсь. Я люблю встречаться с полицией. Иногда, если хорошо себя ведешь, они дают поиграть с наручниками.

Он продолжал смотреть на меня. Элейн Брукс тоже посмотрела на меня. Будь в комнате зеркало, я бы тоже посмотрел на себя. Но зеркала не было. Поэтому я смотрел на них.

В наступившей тишине я услышал звук работающего телевизора. Он доносился не снизу.

— Слушайте, как вас там, вы мне уже надоели, — устало сказал он. — Ну чего вам еще надо?

— Хочу забрать парнишку назад к матери, — настаивал я. — Я ведь уже сказал.

— А я сказал, что его здесь нет.

— Так почему бы мне не поискать его и не убедиться в этом самому? — предложил я.

— У вас есть ордер на обыск?

— Ордер на обыск? По-моему, вы смотрите слишком много фильмов про полицию, — улыбнулся я. — Я не полицейский. Мне ордера на обыск не положены.

— Но вы же не можете просто войти сюда и обыскать мой дом? — растерянно спросил он.

— А почему бы и нет?

Мы еще некоторое время смотрели друг на друга. Я был почти уверен, что мальчишка здесь. Если его нет, то что мешает вызвать полицию? Нужно оставаться. Они сломаются. Больше ничего не смогут придумать.

Джакомин перевел взгляд на подружку. Она пожала плечами.

— Ну все, — выдохнул он. — С меня достаточно. Или вы выметаетесь отсюда, или я вас выпру пинком под зад.

— Лучше не надо, — участливо сказал я. — Вы не в форме. Могу зашибить.

Джакомин посмотрел на меня и отвернулся. Я понял, что он сломался.

— К черту, — выдохнул он и махнул рукой. — Было бы из-за чего драться. Забирай. Он в столовой.

Но мальчик был не в столовой. Он стоял у входа в гостиную и теперь шагнул в проем арки.

— Ну что ж, замечательно ты боролся за меня, дорогой папочка, — сказал он.

Это был маленький тощий паренек. Голос слегка всхлипывал. На нем была безрукавка с вертикальными полосами, темно-малиновые вельветовые брюки и кроссовки. Зашнурована была только одна.

— Не забывай, с кем разговариваешь, малыш, — натужно выдавил Джакомин.

— Я знаю, — холодно улыбнулся мальчик. — Я знаю, с кем я разговариваю, папа.

Джакомин отвернулся и замолчал.

— Моя фамилия Спенсер, — сказал я. — Твоя мать послала меня сюда, чтобы я забрал тебя к ней.

Малыш равнодушно пожал плечами. Я заметил, что брюки были ему великоваты.

— Ты хочешь пойти со мной? — спросил я обескураженно.

Он снова пожал плечами.

— Может ты хочешь остаться здесь?

— С ним? — всхлипывающий голос мальчика был полон отвращения.

— С ним. Или ты предпочитаешь жить с матерью?

— Мне все равно.

— А вам? — спросил я у Джакомина. — Вам не все равно?

— Все остальное у этой суки есть, — бросил он. — Пусть и его забирает. Сейчас.

— Хорошо. Пол, — обратился я к мальчику, — у тебя есть вещи, которые нужно собрать?

Он пожал плечами. Универсальный жест. На все случаи жизни. Может и мне перенять?

— Ему нечего собирать, — сказал Джакомин. — Все, что здесь есть, принадлежит мне. Она ничего не получит.

— Умно, — сказал я. — Умно. Люблю, когда мужчина расторгает брак с достоинством.

— Что вы имеете в виду? — спросил Джакомин.

— Вам не понять, — ответил я. — У мальчика есть куртка? На улице холодно. Я позабочусь, чтобы вам ее вернули, если вы так хотите.

— Надень куртку, — сказал Джакомин сыну.

Мальчик вышел и вернулся в помятом военно-морском бушлате, как будто он валялся на полу, а не висел на вешалке. Я открыл дверь на лестницу. Пол вышел. Я посмотрел на Джакомина.

— Вы заработали здесь много неприятностей, не забывайте этого, — процедил он.

— Моя фамилия Спенсер, — сказал я. — Поэт еще такой есть. Если что, найдете меня в бостонском телефонном справочнике. — Я переступил через порог и закрыл дверь. Затем снова открыл ее и добавил:

— В разделе “Самые крутые парни нашего города”.

Глава 4

Мальчишка сидел рядом со мной на переднем сиденье и смотрел в окно машины. Сцепленные руки лежали на коленях, пальцы постоянно беспокойно шевелились. Ногти с заусеницами коротко обгрызены. Я повернул налево и направился на юг.

— Так все-таки, с кем бы ты предпочел жить, с отцом или с матерью? — спросил я.

Мальчишка снова пожал плечами.

— Это что должно означать: ты не знаешь или тебе все равно? — упорствовал я.

— Не знаю, — выдавил он.

— Что не знаешь: что ответить или с кем хочешь жить?

Мальчишка снова пожал плечами.

— Можно я включу радио? — попросил он.

— Нельзя. Мы разговариваем, — пресек я попытку уйти от разговора.

Он пожал плечами.

— Может хочешь, чтобы тебя усыновил кто-нибудь другой?

На этот раз привычного уже пожатия плечами не последовало.

— Хочешь, чтобы опекуна назначило государство?

Никакой реакции.

— Или планируешь присоединиться к банде карманников и жить в трущобах Лондона?

Он посмотрел на меня, как на ненормального.

— А может сбежать в цирк? Или сделать плот и плавать по Миссисипи? Или спрятаться на пиратском судне?