Ранние стихи - [3]

Из рук же — удила.

Цепляться он за гриву стал,

Но выпал из седла,

С триумфом[17] на дорогу — встал:

Что ж, голова цела.

Но с этого момента

Усердней рвется в бой

Альфред — рука согрета

Отвагой молодой.

А брат его, ступив на твердь,

Ведь брат его — шпион,

«Что делаешь?» — вскричал вдруг звонко

И тихо отошел в сторонку,

А «конь» умчался вон!

Вручат герою хлеб и масло[18] —

Таков закон народа, —

Крольчих, — ешь безопасно

С восхода до восхода —

За подвиг свой прекрасный,

За бой к врагу лицом

Теперь пей кофе с сахарком,

Все, что захочется, нальем, —

От нас награда в том.

Когда же вечерами

Пылает пламя бурно,

Когда за мотыльками

Не видно абажура;

А дети не желают спать

И бьют до синяков.

Мы захотели вам поведать

О славных подвигах Альфреда:

Он мчал на помощь, непоседа,

И защищал, ища победы,

Дорогу на Нью-Крофт.

Два брата

Учились в Твифорде два сына

И выучились в школе.

    А дома слышат: «На латыни

Читаешь — или ноль?»

    «А пробежишь вот те мосты?»

«Крючок насадишь к ловле?»

«Я туп, чтоб выучить латынь,

    Хоть бегать лень и вновь мне,

Давай взберемся на мосты,

    Крючок насадим к ловле!»

Он к удочке приставил сук,

    Была коротковата,

Достал он крюк без мук и вдруг

    Столкнулся тут же с братом.

И забросали — шум безумный! —

    Свинью камнями мигом.

Но брат наделал больше шума,

    Скакнув с верхушки брига.

Тут стаи рыбок налетели —

    У каждой зуб торчит:

Он возбудил в них мягким телом

    Ужасный аппетит.

«Пороть? — Его усвоят рыбы,

    Заучат на зубок

Ответь про зубра без ошибок,

    Таков тебе урок».

Донес тут ветер прямо к уху:

«Помилуй, братик мой!

За что служить чужому брюху,

Кормить рыб на убой?

Ведь отродясь я кушал всласть,

    Теперь меня едят,

Здесь дивный клев, но я улов

    Хотел увидеть, брат:

Косяк плотвы у головы,

    А окунь возле пят.

Не как тогда — чужда вода,

    Как кит, планктоном сыт».

А брат в ответ: «Средь страшных бед

    Мы оба, — говорит, —

Судьба одна — и неспроста,

    Хоть ты решил топиться,

Мой окунь на верху моста,

    А твой в воде резвится.

Убью сома — тебя бьет сом,

    На нас с тобой — о мука! —

Нащучен рок — от страха взмок:

    Ты станешь мокрой щукой».

«Прошу, мой брат, — меня едят,

    Но лучше быть наживкой

Мне для тебя — тащи любя

    Ту рыбу, в коей жив я».

«Коль то форель — смогу скорей

    Поймать и даже взвесить,

Коль это щука — одна с ней мука:

    Возиться минут десять».

«Дан малый срок — чтоб сгинул рок,

    Чтоб брат твой не пропал».

«Минут за пять — сраженье б дать,

    Но шанс ужасно мал».

«Беда, когда кровь как вода,

    А сердце словно сталь».

«Ах, пожалей — уж много дней

    Как я бесчувствен стал.

Желанье сердца просто — поймать бы

                             рыбы вдосталь,

    Но злоба все растет.

С тьмой окуней — не стал добрей,

    Скорей наоборот».

«Вернуться б в Твифорд, в нашу школу,

    Жить с розгой веселей!»

«И так веселый — гонял в футбол он,

    Сиди средь карасей».

В речной водичке — беспечней птички,

    Бездельник ты, игрок;

Прозрачна леска и прелестна

    И лучше книжных строк.

Лишь удочка над головой,

    Готовая упасть,

Ты здесь пожил, корпел, учил —

    Уж научился всласть.

Но где форель-старуха — курноса,

                    с белым брюхом?

    (Не вспомню без улыбки.)

Люблю я, брат, ее сто крат

    Сильнее прочей рыбки.

Хочу к обеду, между прочим,

    Ее зазвать из речки,

Коль жарко очень — черкну ей строчку

    И мы назначим встречу.

Она не выходила в свет,

    Не знает обращенья,

Кто как одет — и то секрет:

    Возьму ее в ученье.

Доносит ветер: «злой», «любезный»,

    «Страдаю пуще зверя»,

А брат же с логикой железной

    Ответил: «Я не верю».

«Что-что? Прелестней плавать всюду,

    Чем вдавливаться в ил?

Взгляни на блюдо, где рыбок груда, —

    Как натюрморт сей мил!

Что? В грязной тине — тебе противно

    Их плаванье, мерцанье?

Ах ты дурак! Ведь их пора

    Убить, не созерцая.

Всяк пустослов устал от слов

    О красоте творенья:

Как мчится птица — форель резвится,

    Ликуя от движенья.

Так насладись, взирая ввысь,

    Живешь в прелестном зданье.

Но слаще речь — как рыб подсечь,

    Чем вздор о мирозданье.

Все говорят: кому дан ум,

    Тот любит божьи твари.

Зачем же ум, когда нет дум,

    Как их ловить и жарить».

«Дом и друзей — возьми скорей

    Из банки — денег груды,

Противен кров средь плавников,

    Спаси меня отсюда!»

Сестра из дома вышла смело,

    Чтоб братьев повидать,

Когда ж узрела — как плохо дело,

    То начала рыдать.

«Что за наживка на крюке?

    Скажи мне милый брат!»

«Трубастый голубь там в реке

    Молчит, а я не рад».

«От голубя напрасно ждешь

    Ты песенок, к тому же

На голубятню не похож

    Загон, где я погружен».

«Что за наживка на крюке?

    Скажи мне милый брат!»

Он крикнул: «Младший брат в реке.

    О горе мне и ад!

Я зол. И звать пора

    Мне смерть, и не одну.

Прощай, прощай сестра,

    А я пошел ко дну».

«Когда же ты придешь назад?

    Скажи мне, милый брат!

Ведь блюда с рыбою стоят

    И ждут, что их съедят».

И сердце вдруг разорвалось,

    И молвила печально:

«Один промок насквозь-насквозь.

    Другой — придет ли к чаю?»

(1853)

Леди ковша

Он вечером допил фиал

И на холме, как царь, стоял

И совершил свой путь к Морскому

Параду с грустью и тоскою.

(То есть к отважным Морякам,

Что «маршируют по волнам»,