Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв. - [54]

Протоболгары, подобно другим тюркам, поклонялись верховному божеству Тангра[232], в честь которого в VIII в. стали воздвигать постоянные капища. Обожествлялись и небесные светила; амулеты часто имели символическое изображение солнца. Для протоболгар в VI–VII вв. было свойственно также множество иных культов, распространенных нередко лишь в данном племени, роду, семье. Обычно это были тотемизм, культ предков, культ духов-покровителей. Культ племенного вождя находился в стадии становления. Основной формой «общения» с богом был шаманизм; жреческое сословие лишь складывалось (ИБ, 2, с. 81 и сл.). Ритуал захоронения протоболгар отражал веру в загробную жизнь: в могилу зарывали личные вещи покойного, пищу, иногда также коня. Трупосожжение встречалось редко.

Что же касается объединения Аспаруха, вынужденного уйти из традиционных мест обитания, то здесь имело место хорошо известное из истории кочевого мира явление как бы «возвращения вспять», перехода снова к наиболее рациональной для данных условий (необходимость вновь силой добывать потребное для людей и скота пространство) таборной стадии кочевания (состоянию «нашествия»), когда в поступательном движении, не возвращаясь на уже пройденные места, находится все объединение, вовлекая оказавшиеся на пути инородные осколки племен и групп кочевников[233].

Образование и упрочение Болгарского государства

Основным источником о политических событиях, связанных с возникновением Болгарского государства, являются сообщения византийского хрониста Феофана. Ряд мест в его описании до сих пор остается объектом дискуссии. Оценивая эти споры, болгарский историк П. Петров справедливо заметил, что проблема образования Болгарского государства не может быть поставлена в зависимость от грамматического толкования одной фразы из источника (ИБ, 2, с. 96). Приведем, однако (частью пересказав), и мы соответствующий пассаж из «Хроники» Феофана и дадим собственные его истолкования[234].

Аспарух, пишет Феофан, «переправившись через Днепр и Днестр и достигнув Онгла, более северных по отношению к Дунаю рек, поселился между ним и ими», ибо это место «предоставляло большую безопасность от врагов ослабленному разделением народу».

Когда император Константин IV узнал, что протоболгары неожиданно разбили лагерь по ту сторону Дуная в Онгле и разоряют «лежащие близ Дуная земли», т. е. страну,  «тогда удерживаемую христианами», он стянул войска во Фракию, подготовил военный флот и двинулся против них по суше и по морю, «выстроив в боевой порядок на суше близ так называемого Онгла и Дуная пешие войска, а корабли причалив у лежащего рядом берега».

Протоболгары укрылись в укреплении, помышляя лишь об обороне. После того как в течение трех-четырех дней ромеи не завязывали сражения из-за болотистой местности, протоболгары осмелели. Император страдал от болей в ногах и отправился на судах принять баню в Месемврии, приказав выманивать протоболгар из укрепления для сражения или — если они не выйдут — стеречь их.

Однако разнеслась молва о бегстве императора, поднялась паника, и войско обратилось в бегство. Нанеся византийцам большой урон, протоболгары переправились через Дунай, «и, прибыв к так называемой Варне близ Одисса и тамошнего внутреннего района, они увидели место, расположенное весьма безопасно: сзади — благодаря Дунаю, а впереди и с боков — благодаря ущельям и Понтийскому морю.

Когда же они овладели также из находящихся поблизости славянских народов так называемыми «Семью родами» (έπτά γενεάς), они поселили северов от передней теснины Верегава к районам на восток, а в районы к югу и западу, вплоть до Аварии, — остальные «Семь родов», находящиеся под пактом.

«Итак, когда они распространились в этих местах, они возгордились и стали нападать на находящиеся под ромейским управлением крепости и деревни и порабощать их. Вынужденный этим василевс замирился с ними, согласившись к стыду ромеев, из-за множества грехов [их], предоставлять им ежегодную дань» (Феоф., с. 262–264).

В изложении патриарха Никифора (пользовавшегося общим с Феофаном утраченным источником) отмечается, что подчиненных славян протоболгары «обязали одних стеречь земли, соседние с аварами, а других — охранять районы, близкие к ромеям» (с. 296).

Естественно защищенная местность Онгл находилась, скорее всего, в низовьях Серета и Прута, в правобережье Днестра. Обосновываясь еще здесь, Аспарух опасался не только хазар по и аваров: согласно приписке VIII в. к труду армянского географа конца VII в. Анания Ширакаци, Аспархрук (Аспарух), бежав от хазар, «прогнал аваров на запад»[235], т. е. возможно, что уже в левобережье он столкнулся с аварским хаганом.

Наиболее вероятной датой расселения протоболгар в О игле представляются 70-е годы. Под землями близ Дуная, удерживаемыми тогда византийцами, а во время Феофана (IX в.) входившими в страну болгар, можно понимать районы, лежащие на правобережье, на севере Малой Скифии и Мисии, находившиеся формально под контролем империи и отчасти населенные славянами[236].

Реакция Константинополя на набеги протоболгар подтверждает мысль о том, что империя придавала этой провинции большое стратегическое значение и что в целом она уже добилась от местных славян признания своей верховной власти. Поэтому император организовал крупную военную экспедицию: объединение протоболгар-кочевников и славян-земледельцев могло привести, как в случае с Аварским хаганатом, к утверждению на границах империи или даже в ее северных пределах нового опасного врага. Приход Аспаруха вызвал острую досаду при дворе: как пишет Феофан, к тому времени Константин IV уже сумел будто бы сделать данниками всех, живущих не только на востоке, западе и юге, но и на севере (Феоф., с. 264). Поход Константина IV был предпринят весной (в апреле) 680 г.