Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв. - [53]
Таковы общие вехи истории протоболгар вплоть до решительных событий конца 70-х — начала 80-х годов VII в. Уже эти данные позволяют заключить, что протоболгарские племена, сохраняя единство в пределах малых соединений, еще не образовывали крупные и устойчивые союзы (хотя бы типа Аварского или Хазарского). С середины IV до второй половины VII в. протоболгарские племена в виде разобщенных большими расстояниями анклавов оказались разбросанными на просторах Европы от Италии до Волги и Кавказа.
Первостепенным по важности является вопрос об особенностях хозяйства и общественной структуры протоболгар VII–VIII вв. Стремясь к решению этой задачи, историки уделяют особое внимание Великой Булгарии, усматривая определенную преемственность между нею и возникшим вскоре после ее распада Болгарским государством[227].
Однако археологическими изысканиями не обнаружены протоболгарские древности ранее середины VIII в. Находки, характеризующие «салтово-маяцкую» культуру, вариантом которой была протоболгарская, относятся к середине VIII–X в. и хронологически не могут служить основой для описания Великой Булгарии. Само оформление даже самых ранних слоев салтово-маяцкой культуры произошло после падения Великой Булгарии, в рамках Хазарского хаганата[228]. Глухие известия о начатках земледелия у протоболгар касаются лишь части их племен и датируются гораздо более поздним временем, как и находки сошников, серпов и иных земледельческих орудий[229]. Судя по раскопанным протоболгарским станам — селищам в бассейне Северского Донца, традиционные зимники стали возникать лишь в VIII в., а постоянными эти поселения, уже вынесенные на незатопляемые в половодье террасы, становились только в IX — начале X в.[230]
По свидетельству Захарии Ритора (первая половина VI в.), «булгары», как и аланы, «имеют города», по и аланы и болгары (в числе 13 названных народов) «живут в палатках, питаются мясом животных и рыбой, дикими зверями и с помощью оружия» (Хр., I, с. 57). Конечно, понятие «город» означает здесь в лучшем случае укрепленную крупную стоянку. О древней греческой колонии Фанагории близ Тамани, оказавшейся во владениях протоболгар, С. А. Плетнева пишет: «Кочевники в тот период даже не освоили входившего в их владения древнего города-порта Фанагории, хотя он уже начал отстраиваться после гуннского погрома». Рассматривая вопрос о материальной культуре Великой Булгарии, С. А. Плетнева заключает: «Отсутствие стабильности, постоянных зимников и даже могильников, естественно, тормозило сложение какой-либо общей культуры в этом объединении. Да она и не могла сложиться за два-три десятилетия существования этого "государства"». Протоболгары, по мнению исследовательницы, находились в состоянии перехода от первой (таборной, непрерывной) стадии кочевания ко второй, характеризуемой освоением определенной для каждой орды или рода территории и появлением сезонных стойбищ — зимовок и летовок[231].
Лишь ретроспективно, по находкам VIII–IX вв. и по материалам, характерным для родственных протоболгарам тюркских пародов, можно составить представление о хозяйственной деятельности протоболгар в VI–VII вв. Поскольку еще отсутствовали постоянные поселения, постольку основными видами разводимого ими скота были лошади, овцы и козы, не требующие укрытий и запасов кормов на зиму; широко практиковались охота и рыболовство. Продукты земледелия, как и многие ремесленные изделия, добывались посредством торговли и силой оружия. Автор начала VI в. Эннодий писал, что протоболгары — это народ, который с помощью войны добудет все, что пожелает, считает мерилом благородства количество крови, пролитой в бою, не имеет преград для своего войска и, будучи приучен к лишениям, может довольствоваться одним кобыльим молоком (ДИБИ, т. I, с. 299).
В ремесленном производстве доминировали отрасли, связанные с изготовлением оружия, снаряжения воина-всадника, предметов быта. Керамика была еще лепной, изготовляемой в каждой семье от руки; гончарный круг (даже ручной) протоболгары в VII в., как и славяне, еще не освоили: лощеная, сделанная на кругу посуда, встречающаяся в могильниках, была в то время привозной, добытой у торговцев или в набегах (в частности, на алан).
В протоболгарском обществе VII в. господствовал строй военной демократии: война за пастбища и водопои, походы ради добычи являлись нормальным состоянием общества. Новым явлением, соответствующим переходу ко второй стадии кочевания, были дальние походы мужчин (без семей и скарба). Нет данных об имущественной дифференциации в массе скотоводов-общинников. Но она уже имела место между родами: богатствами (прежде всего стадами скота) и влиянием в Великой Булгарии выделялся род Дуло, господство которого в объединении было освящено традицией. Власть хана из этого рода была уже наследственной. Шел процесс оформления родовой аристократии, стали возникать крупные, по непрочные союзно-племенные объединения.
Личный авторитет вождя имел, однако, еще огромное значение. Доминировали кровнородственные связи в пределах малых коллективов: протоболгары и кочевали, и в бой шли по родам и коленам. Кровнородственным связям были обязаны протоболгары своей воинской дисциплиной и взаимовыручкой в сражениях. Безусловная поддержка со стороны правящего рода обеспечивала действенность сильной власти вождя. Участие в войнах было правом и обязанностью всех взрослых мужчин. Пехотный строй был чужд протоболгарам, как и другим кочевникам. Стремительность нападения, быстрый маневр, притворное отступление, устройство засад были их излюбленной тактикой. С углублением имущественных отличий и выделением слоя знати (что уже к началу VII в. имело место у протоболгар, входящих в Аварский хаганат) ударной силой стала тяжеловооруженная конница из видных протоболгар (Мавр., с. 279).
Второй том охватывает события византийской истории с конца VII до середины IX в. От этого периода византийской истории осталось мало источников. Почти полностью отсутствуют акты и подлинные документы. Сравнительно невелико количество сохранившихся монет. Почти совершенно нет архитектурных памятников того времени. Археологический материал, отражающий этот период, тоже крайне беден.
В издании рассмотрены вопросы формирования и увеличения уставного капитала, инвестиционной деятельности в форме вложений в ценные бумаги и привлечения заемных средств под собственные векселя.На многочисленных примерах представлены варианты бухгалтерского и налогового учета операций с ценными бумагами у инвесторов, эмитентов и векселедателей.Приведены возможные варианты бухгалтерского учета сделок РЕПО.Широко представлена арбитражная практика разрешения налоговых споров, связанных с налогообложением сделок с ценными бумагами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последний период византийской истории обеспечен историческими источниками значительно лучше, нежели предыдущий. Это не удивительно, ибо в XIII–XV вв. люди писали больше, чем в раннее средневековье, да и то, что было написано позднее, сохраняется, как правило, лучше. Именно к этому времени относится основная часть неопубликованных произведений византийских писателей — множество писем и речей, хранящихся в разнообразных архивах. Напротив, археологические материалы, памятники эпиграфики, сфрагистики, нумизматики XIII–XV вв.
Г. Г. Литаврин — кандидат исторических наук, сотрудник Института славяноведения и балканистики АН СССР, автор ряда исследований по истории средневековой Болгарии и Византии и славяно-византийских отношений. Издательство «Наука» выпустило его книги «Болгария и Византия в XI–XII вв.» (I960 г.), «Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского полководца XI века» (1972 г.). В новой работе автор рассказывает об условиях жизни и деятельности представителей разных классов и сословий византийского общества в IX–XII вв.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.