Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв. - [13]
Предпринимая свой опыт трактовки событий и процессов, приведших к оформлению необходимых предпосылок к образованию славянских государств на территории империи, мы не можем подробно проанализировать литературу, мотивировать свою позицию по многим вопросам и последовательно изложить общую политическую канву. Поскольку проблема коренной трансформации государственной структуры Византийской империи в VII–XII вв. явится предметом специальной главы, здесь мы не касаемся этой темы.
Задача состоит в установлении с возможно большей конкретностью форм и этапов общественного развития славян от их появления на Дунае до начала оформления институтов государственной власти (хотя и эта грань не может не быть условной), в определении уровня социально-политической структуры славян и в оценке тех факторов, которые можно отнести на счет внешнего влияния (империи или иных народов, в контактах с которыми славяне были в VI–IX вв.)[63].
Славяне в левобережье Дуная
Для рассмотрения структуры славянского общества ко времени переселения славян на территорию Византии важно определить продолжительность пребывания славян в пограничной зоне империи.
Мнения на этот счет весьма разнообразны: поселение славян в левобережье Дуная относят к эпохе от начала нашей эры[64] до первой четверти VI в.[65] «Певтингеровы таблицы» не могут представить решительных доказательств: содержание этникона «венеды», помещаемого в «таблицах» в левобережье Нижнего Дуная, подвергается сомнению, особенно для III–IV вв.[66] Да и сам этот документ сохранился лишь в копии XIII в. Археологические материалы также недостаточны: бесспорно славянские древности из Подунавья относят к самому концу VI и с большей уверенностью — к VII в.[67] В этой связи интересны наблюдения археологов, что с приближением к границам Позднеримской империи материальная культура становится все более синкретичной; все труднее определить ее этнических носителей (тем более, что здесь, в левобережье Дуная, славяне жили, находясь, видимо, в постоянном тесном контакте с романизированными гето-даками)[68].
Поэтому мы основываемся на письменных источниках.
Наиболее ранним из них являются «Диалоги» Псевдо-Кесария (конец V — начало VI в.). Этот анонимный автор обозначает славян (Σχλαυηνοι) их этнонимом и указывает место их обитания: в одном «краю» с «фисонитами, которые именуются и дунайцами» (ВИИHJ, 1, с. 3–5)[69]. Если учесть тот факт, что за время, истекшее от поселения славян у Дуная, о них успели сложиться хотя и мало достоверные, но вполне определенные представления, то трудно сомневаться в том, что само обоснование славян к северу от Дуная произошло не позднее конца V в.[70]
К подобному же заключению ведет и сообщение Приска Панийского о посольстве ко двору Аттилы в 448 г.: автор как очевидец говорит о напитке под названием «мед» (μεδος), которым жители лежащих на пути деревень угощали членов посольства. Попытки доказать, что этот термин и обозначаемое им питье не имеют отношения к славянам, не выдерживают критики, тем более, что данные Приска подтверждает Иордан (с. 172): после погребения Аттилы в 453 г. были устроены поминки — «страва». Большинство лингвистов не сомневается в славянском происхождении и этого термина[71].
Обратимся теперь к свидетельствам Прокопия Кесарийского. «Когда Юстин, дядя Германа, обладал царством, анты, которые жили вплотную к склавинам, перейдя большим войском Истр, вторглись в землю ромеев» (с. 135). Следовательно, первое вторжение антов в империю нужно отнести к 518–527 гг. Попытки замены рукописного «Юстин» (I) на «Юстиниан» (I) справедливо признаны произвольными (ВИИHJ, 1, с. 80).
Таким образом, исходя и из данного известия, расселение славян (склавинов и антов, их восточных соседей) в Нижнем Подунавье нельзя отнести ко времени, более позднему, чем конец V в.
Так же следует оценивать и сообщения Прокопия (с. 120; ср. Мавр, с. 283, 289) о том, что склавины и анты более всех других обладают навыками сражаться в труднопроходимых местах, в лесу, болотах, ущельях, горах. Согласно изысканиям лингвистов, понятие «горы» отсутствует в самых древних пластах славянской лексики, как и понятие «море»[72]. Единственный горный массив, где славяне в IV–VI вв. могли обрести упомянутые навыки (и ввести в лексику новое слово), — это предгорья Карпат, причем Карпат Восточных (к ним примыкал антский ареал) и Южных (там расселились склавины). Прокопий как секретарь полководца Велисария имел возможность оценить воинские качества славян, служивших в войске империи, во время пребывания в Италии в 30-х годах VI в. Эти наемники к тому же вряд ли представляли первое поколение поселенцев, выросшее в Прикарпатье. Иначе говоря, и это свидетельство не позволяет датировать поселение славян в левобережье Дуная позднее, чем на рубеже V и VI в.
Еще один аргумент. В последнее время Л. А. Гиндин пришел к выводу, что среди подунайских топонимов (наименований византийских укреплений) в труде Прокопия «О постройках», написанном в середине VI в., есть несколько бесспорно славянских по своей этимологической основе[73]. Следовательно, само возникновение этих уже утвердившихся топонимов следует относить к концу V — началу VI в.
Второй том охватывает события византийской истории с конца VII до середины IX в. От этого периода византийской истории осталось мало источников. Почти полностью отсутствуют акты и подлинные документы. Сравнительно невелико количество сохранившихся монет. Почти совершенно нет архитектурных памятников того времени. Археологический материал, отражающий этот период, тоже крайне беден.
В издании рассмотрены вопросы формирования и увеличения уставного капитала, инвестиционной деятельности в форме вложений в ценные бумаги и привлечения заемных средств под собственные векселя.На многочисленных примерах представлены варианты бухгалтерского и налогового учета операций с ценными бумагами у инвесторов, эмитентов и векселедателей.Приведены возможные варианты бухгалтерского учета сделок РЕПО.Широко представлена арбитражная практика разрешения налоговых споров, связанных с налогообложением сделок с ценными бумагами.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Последний период византийской истории обеспечен историческими источниками значительно лучше, нежели предыдущий. Это не удивительно, ибо в XIII–XV вв. люди писали больше, чем в раннее средневековье, да и то, что было написано позднее, сохраняется, как правило, лучше. Именно к этому времени относится основная часть неопубликованных произведений византийских писателей — множество писем и речей, хранящихся в разнообразных архивах. Напротив, археологические материалы, памятники эпиграфики, сфрагистики, нумизматики XIII–XV вв.
Г. Г. Литаврин — кандидат исторических наук, сотрудник Института славяноведения и балканистики АН СССР, автор ряда исследований по истории средневековой Болгарии и Византии и славяно-византийских отношений. Издательство «Наука» выпустило его книги «Болгария и Византия в XI–XII вв.» (I960 г.), «Советы и рассказы Кекавмена. Сочинение византийского полководца XI века» (1972 г.). В новой работе автор рассказывает об условиях жизни и деятельности представителей разных классов и сословий византийского общества в IX–XII вв.
Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А.
В Новгородских писцовых книгах 1498 г. впервые упоминается деревня Струги, которая дала название административному центру Струго-Красненского района Псковской области — посёлку городского типа Струги Красные. В то время существовала и деревня Холохино. В середине XIX в. основана железнодорожная станция Белая. В книге рассказывается об истории этих населённых пунктов от эпохи средневековья до нашего времени. Данное издание будет познавательно всем интересующимся историей родного края.
У каждого из нас есть пожилые родственники или знакомые, которые могут многое рассказать о прожитой жизни. И, наверное, некоторые из них иногда это делают. Но, к сожалению, лишь очень редко люди оставляют в письменной форме свои воспоминания о виденном и пережитом, безвозвратно уходящем в прошлое. Большинство носителей исторической информации в силу разнообразных обстоятельств даже и не пытается этого делать. Мы же зачастую просто забываем и не успеваем их об этом попросить.
Клиффорд Фауст, профессор университета Северной Каролины, всесторонне освещает историю установления торговых и дипломатических отношений двух великих империй после подписания Кяхтинского договора. Автор рассказывает, как действовали государственные монополии, какие товары считались стратегическими и как разрешение частной торговли повлияло на развитие Восточной Сибири и экономику государства в целом. Профессор Фауст отмечает, что русские торговцы обладали не только дальновидностью и деловой смёткой, но и знали особый подход, учитывающий национальные черты характера восточного человека, что, в необычайно сложных условиях ведения дел, позволяло неизменно получать прибыль и поддерживать дипломатические отношения как с коренным населением приграничья, так и с официальными властями Поднебесной.
Эта книга — первое в мировой науке монографическое исследование истории Астраханского ханства (1502–1556) — одного из государств, образовавшихся вследствие распада Золотой Орды. В результате всестороннего анализа русских, восточных (арабских, тюркских, персидских) и западных источников обоснована дата образования ханства, предложена хронология правления астраханских ханов. Особое внимание уделено истории взаимоотношений Астраханского ханства с Московским государством и Османской империей, рассказано о культуре ханства, экономике и социальном строе.
Яркой вспышкой кометы оказывается 1918 год для дальнейшей истории человечества. Одиннадцатое ноября 1918 года — не только последний день мировой войны, швырнувшей в пропасть весь старый порядок. Этот день — воплощение зародившихся надежд на лучшую жизнь. Вспыхнули новые возможности и новые мечты, и, подобно хвосту кометы, тянется за ними вереница картин и лиц. В книге известного немецкого историка Даниэля Шёнпфлуга (род. 1969) этот уникальный исторический момент воплощается в череде реальных судеб: Вирджиния Вулф, Гарри С.