Раннее (сборник) - [22]

Шрифт
Интервал

Но ни автомата, ни коня,
И скрываться от бандеровцев, от немцев, от поляков
Ночью тёмной и при свете дня.
Юг Полесья. Встречу – безконечные обозы –
Скарб, детишки, коровёнки и крестьянок слёзы,
И мужик с телегой вровень – рыскать счастья по миру,
В заревах далёких горизонт…
Немцы отступали. Раскололся фронт.
Подходили русские к Житомиру.
Тут растяпе разве фронт не перейти.
Повстречался с танковым десантом.
«Стой! Тут мины!» – Спрыгнули.
Бьют по плечу. В чести! –
Надо ж было! – на его пути
Тот же корпус танковый, где он служил сержантом!!
И ребята те же: «Чёрт! Откуда взялся?»
Повар тот же – каши уполовник.
И начштаба тот же. Только вширь раздался,
Да «Суворова» повесил. И – полковник.
Ну, сейчас обнимет – ордена, оружье…
На ногах едва – пустили б нынче в бой!
Что-то не торопится. Качает головой
И в раздумьи тянет: – «Как же это, друже?
Плохо получается с тобой».
СМЕРШ. Бежал из плена? Как бы эт’ ты мог?
Ловко брешешь, падло, патриотины кусок!
Растерялся Павлик: «Если вы не верите,
Вот дойдём до лагеря – свидетели, проверите».
– А пока тебе – оружие? Хитёр.
Невербованный вернулся сам! – поверьте-ка!
Нам проверку фактов заменяет с давних пор
Наша диалектика.
И – в фильтрационный лагерь, на Урал.
В окруженьи кто, в Европе побывал –
Там уж их немало, за колючкой пареньки.
Пайка и баланда. Рудники.
По ночам срока мотают, это как закон:
Десять – в зубы, пять – намордник{89}, и садись в вагон.
Огляделся Павка, разузнал
По приказам Сталина, где корпус воевал,
И – один, чтобы друзья не продали, – бежал.
Средь своих – шутя: и днём, и ночью,
Пассажирским, и товарным, и рабочим,
И военным эшелоном, и машиною попутной –
Зубоскал-солдатик, парень шалопутный,
На ходу сходя и на ходу садясь,
И весной сорок четвёртого, в распутицу и грязь:
«Разрешите доложить, товарищ генерал?
Вот как тут – и там я так же убежал!!»
Только ахнул генерал-майор:
«Бондаренко! Дьявол! Ну, солдат!..
Хоть бы на штрафную как сменять твой приговор.
Эх, и мне ведь трудно с ними, брат…»
Снова СМЕРШ. Тюрьма. Допросы и побои.
– Почему не кончил сам с собою?
– На Донце не застрелился почему?
– Прислан по заданью по чьему?
– Кто помог? Бежал из плена как?
– Сколько заплатили, гадина, тебе?
…Именем Союза… Родине изменник Бондаренко…
…Добровольно перешёл к врагам…
По пятьдесят восемь один бэ –
К десяти годам!
Полыхнул их матом из горячей груди:
«А учли вы, гады, как я воевал?!»
– «Есть заслуги. За заслуги мы не судим», –
Прокурор сказал.
И зачем я подходил? зачем растрагивал?
Где суды такие? где такие лагери?..
Холмик углей прорывался синеватым огоньком.
От Днепра тянуло лёгким ветерком.
Наступления предтечи верные,
Поползли над лесом кукурузники фанерные{90}.
От невидимых, от них всё небо тарахтело.
Меркнул наш костёр – и меж вершинами светлело,
Раздавалась, отступала вкруг по лесу тьма.
…Слушал-слушал, рыжий отозвался и Кузьма:
– Этой зимою, полгода тому,
Случилось и у меня в дому.
Спим. Слышим – стучат. Громчей:
– Эй, хозяева! Эй!
Отвори!
Кто живой, подойди к двери! –
А за тучами месяц, светло. Глядь из окна –
Вот тебе на! –
Два офицера, один старшина.
Не по мою ли душеньку? Открыл.
– Ты, спрашивают, приятель,
Колхоза здешнего председатель?
Нам на эту избу показали.
– Он, говорю, попали.
Али дело какое? – Да без дела не шли.
Без дела б иное время нашли.
– Ну, заходите. – Зашли.
Мостами веду их в темноте{91},
Спрашиваю: лошади-те ваши где?
– Отсталый ты, батя, отстал далёко.
У нас – колесница Ильи-пророка.
– Неуж самолёт разбился? – Нет, смеются, самолёт цел,
Назад полетел.
Ладно, думаю, смеяло не иступлено – смейтесь.
Засветил в избе – заходите, грейтесь.
А у меня сыновья на фронте, дочь одна,
Она на полатях, на печи жена.
Смотрю на гостей – одеты что надо,
И чистенько, ну бы с парада:
Валенки, ушанки, полушубки голевые,
За плечьми мешки вещевые,
И в мешках довольно наложено,
Всё как положено.
НКВД, не иначе. Знаю я их порядки.
Уж больно все трое исправны да гладки.
Нет, гляжу, разболокаются, разбираются,
Ночевать, что ли, собираются.
Что ж, спрашиваю, добрые люди, – зачем да откуда?
Хозяину б знать не худо.
Кто из вас тут старшой?
Подступил ко мне тот, что одет старшиной:
– Пожди, отец, насмотришься всякого.
Старшего нет у нас, все одинаковы.
Спать не поспишь – не кляни нас, папаша:
Одна у нас ночка, да ночка та наша.
Поперву закати-ка нам ужин,
Потому как по жизни своей панихиду служим.
Вина нам побольше. Богаты.
Не постоим за платой.
А сам – ступай, где у вас телефон,
Звони, подымай сюда весь район. –
Стал я тут домекать. А что, говорю, парнишки –
Не малы ль у вас будут чинишки,
Чтоб к вам вызывать из району?
Должностя-то ваши какие? – Отвечают: Шпионы.
– Эй, парень, шутить воля твоя,
А не шути дороже рубля!
– Какие могут быть шутки в военное время?
Поверишь, как получишь премию.
Прибегут к нам, батя, прибегут со всем старанием:
Мы-то ведь – прямехом из Германии…
– Что это? – перепрашиваю, – да ты в уме?
Фронт-то вроде не в Костроме?
А мы-то невдалеке от Галича{92}.
– Говорю тебе: из Германии давеча.
В Берлине я был вчера поутру,
Верно тебе говорю,
Верно, как вот в твоей избе стою,
Как вижу вон девку твою.
А она-то, воструха,
Краешком глаза да краешком уха
Ссунулась было с полатей –
Где уж тут спать ей! –

Еще от автора Александр Исаевич Солженицын
Матренин двор

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В круге первом

Во втором томе 30-томного Собрания сочинений печатается роман «В круге первом». В «Божественной комедии» Данте поместил в «круг первый», самый легкий круг Ада, античных мудрецов. У Солженицына заключенные инженеры и ученые свезены из разных лагерей в спецтюрьму – научно-исследовательский институт, прозванный «шарашкой», где разрабатывают секретную телефонию, государственный заказ. Плотное действие романа умещается всего в три декабрьских дня 1949 года и разворачивается, помимо «шарашки», в кабинете министра Госбезопасности, в студенческом общежитии, на даче Сталина, и на просторах Подмосковья, и на «приеме» в доме сталинского вельможи, и в арестных боксах Лубянки.


Август Четырнадцатого

100-летию со дня начала Первой мировой войны посвящается это издание книги, не потерявшей и сегодня своей грозной актуальности. «Август Четырнадцатого» – грандиозный зачин, первый из четырех Узлов одной из самых важных книг ХХ века, романа-эпопеи великого русского писателя Александра Солженицына «Красное Колесо». Россия вступает в Мировую войну с тяжким грузом. Позади полувековое противостояние власти и общества, кровавые пароксизмы революции 1905—1906 года, метания и ошибки последнего русского императора Николая Второго, мужественная попытка премьер-министра Столыпина остановить революцию и провести насущно необходимые реформы, его трагическая гибель… С началом ненужной войны меркнет надежда на необходимый, единственно спасительный для страны покой.


Один день Ивана Денисовича

Рассказ был задуман автором в Экибастузском особом лагере зимой 1950/51. Написан в 1959 в Рязани, где А. И. Солженицын был тогда учителем физики и астрономии в школе. В 1961 послан в “Новый мир”. Решение о публикации было принято на Политбюро в октябре 1962 под личным давлением Хрущёва. Напечатан в “Новом мире”, 1962, № 11; затем вышел отдельными книжками в “Советском писателе” и в “Роман-газете”. Но с 1971 года все три издания рассказа изымались из библиотек и уничтожались по тайной инструкции ЦК партии. С 1990 года рассказ снова издаётся на родине.


Рассказы

В книгу вошли рассказы и крохотки, написанные А.И. Солженицыным в периоды 1958–1966 и 1996–1999 годов. Их разделяют почти 30 лет, в течение которых автором были созданы такие крупные произведения, как роман «В круге первом», повесть «Раковый корпус», художественное исследование «Архипелаг ГУЛАГ» и историческая эпопея «Красное Колесо».


В круге первом (т.1)

Роман А.Солженицына «В круге первом» — художественный документ о самых сложных, трагических событиях середины XX века. Главная тема романа — нравственная позиция человека в обществе. Прав ли обыватель, который ни в чем не участвовал, коллективизацию не проводил, злодеяний не совершал? Имеют ли право ученые, создавая особый, личный мир, не замечать творимое вокруг зло? Герои романа — люди, сильные духом, которых тюремная машина уносит в более глубокие круги ада. И на каждом витке им предстоит сделать свой выбор...


Рекомендуем почитать
Его первая любовь

Что происходит с Лили, Журка не может взять в толк. «Мог бы додуматься собственным умом», — отвечает она на прямой вопрос. А ведь раньше ничего не скрывала, секретов меж ними не было, оба были прямы и честны. Как-то эта таинственность связана со смешными юбками и неудобными туфлями, которые Лили вдруг взялась носить, но как именно — Журке невдомёк.Главным героям Кристиана Гречо по тринадцать. Они чувствуют, что с детством вот-вот придётся распрощаться, но ещё не понимают, какой окажется новая, подростковая жизнь.


Рисунок с уменьшением на тридцать лет

Ирина Ефимова – автор нескольких сборников стихов и прозы, публиковалась в периодических изданиях. В данной книге представлено «Избранное» – повесть-хроника, рассказы, поэмы и переводы с немецкого языка сонетов Р.-М.Рильке.


Озеро стихий

Сборник «Озеро стихий» включает в себя следующие рассказы: «Храбрый страус», «Закат», «Что волнует зебр?», «Озеро стихий» и «Ценности жизни». В этих рассказах описывается жизнь человека, его счастливые дни или же переживания. Помимо человеческого бытия в сборнике отображается животный мир и его загадки.Небольшие истории, похожие на притчи, – о людях, о зверях – повествуют о самых нужных и важных человеческих качествах. О доброте, храбрости и, конечно, дружбе и взаимной поддержке. Их герои радуются, грустят и дарят читателю светлую улыбку.


Путь человека к вершинам бессмертия, Высшему разуму – Богу

Прошло 10 лет после гибели автора этой книги Токаревой Елены Алексеевны. Настала пора публикации данной работы, хотя свои мысли она озвучивала и при жизни, за что и поплатилась своей жизнью. Помни это читатель и знай, что Слово великая сила, которая угодна не каждому, особенно власти. Книга посвящена многим событиям, происходящим в ХХ в., включая историческое прошлое со времён Ивана Грозного. Особенность данной работы заключается в перекличке столетий. Идеология социализма, равноправия и справедливости для всех народов СССР являлась примером для подражания всему человечеству с развитием усовершенствования этой идеологии, но, увы.


Выбор, или Герой не нашего времени

Установленный в России начиная с 1991 года господином Ельциным единоличный режим правления страной, лишивший граждан основных экономических, а также социальных прав и свобод, приобрел черты, характерные для организованного преступного сообщества.Причины этого явления и его последствия можно понять, проследив на страницах романа «Выбор» историю простых граждан нашей страны на отрезке времени с 1989-го по 1996 год.Воспитанные советским режимом в духе коллективизма граждане и в мыслях не допускали, что средства массовой информации, подконтрольные государству, могут бесстыдно лгать.В таких условиях простому человеку надлежало сделать свой выбор: остаться приверженным идеалам добра и справедливости или пополнить новоявленную стаю, где «человек человеку – волк».


Больная повесть

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Красное колесо. Узел 4. Апрель Семнадцатого. Книга 2

Отголоски петроградского апрельского кризиса в Москве. Казачий съезд в Новочеркасске. Голод – судья революции. Фронтовые делегаты в Таврическом. – Ген. Корнилов подал в отставку с командования Петроградским округом. Съезд Главнокомандующих – в Ставке и в Петрограде. – Конфликтное составление коалиции Временного правительства с социалистами. Уход Гучкова. Отставка Милюкова. Керенский – военно-морской министр. – Революционная карьера Льва Троцкого.По завершении «Апреля Семнадцатого» читателю предлагается конспект ненаписанных Узлов (V–XX) – «На обрыве повествования», дающий объемлющее представление о первоначальном замысле всего «Красного Колеса».


Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 5-й вошли части Третья: «Истребительно-трудовые» и Четвертая: «Душа и колючая проволока».


Архипелаг ГУЛАГ. Книга 1

В 4-5-6-м томах Собрания сочинений печатается «Архипелаг ГУЛАГ» – всемирно известная эпопея, вскрывающая смысл и содержание репрессивной политики в СССР от ранне-советских ленинских лет до хрущёвских (1918–1956). Это художественное исследование, переведенное на десятки языков, показало с разительной ясностью весь дьявольский механизм уничтожения собственного народа. Книга основана на огромном фактическом материале, в том числе – на сотнях личных свидетельств. Прослеживается судьба жертвы: арест, мясорубка следствия, комедия «суда», приговор, смертная казнь, а для тех, кто избежал её, – годы непосильного, изнурительного труда; внутренняя жизнь заключённого – «душа и колючая проволока», быт в лагерях (исправительно-трудовых и каторжных), этапы с острова на остров Архипелага, лагерные восстания, ссылка, послелагерная воля.В том 4-й вошли части Первая: «Тюремная промышленность» и Вторая: «Вечное движение».


Рассказы и крохотки

Первый том 30-томного собрания сочинений А.И.Солженицына являет собой полное собрание его рассказов и «крохоток». Ранние рассказы взорвали литературную и общественную жизнь 60-х годов, сделали имя автора всемирно известным, а имена его литературных героев нарицательными. Обратившись к крупной форме – «В круге первом», «Раковый корпус», «Архипелаг ГУЛАГ», «Красное Колесо», – автор лишь через четверть века вернулся к жанру рассказов, существенно преобразив его.Тексты снабжены обширными комментариями, которые позволят читателю в подробностях ощутить исторический и бытовой контекст времени.