Раннее, раннее утро - [17]
— Какое чу-довище! — хрипло воскликнул он.
Рыба покорно лежала на берегу и тяжело дышала. Чешуя сверкала на солнце, в глазах ее отражалось зеленоватое небо, которого она не видела. Высокий молчал. Ему давно не приходилось видеть такую крупную рыбу.
— Ты намочил часы! — сказал он наконец.
— Наплевать! — отозвался маленький. — У меня «Сима» с герметическим корпусом…
— Грош цена этой герметичности, — ответил высокий.
Но маленький не отрывал алчного взгляда от рыбы.
— Тебе никогда не удавалось поймать такую! — воскликнул он. — Готов спорить!
Рыба ударила хвостом по белому камню. Она изнемогала и отчаялась. Воздух душил ее, блеск неба слепил глаза.
— Ловил, — ответил высокий. — И покрупнее…
— Да, но не здесь…
— И здесь брал таких… Но потом снова пускал их в воду…
— Отпускал? — с ехидцей переспросил маленький. — А ну повтори!
— И ты пустишь эту, — ответил высокий. — Она с икрой — мать…
Маленький сердито поглядел на него.
— Ну и что ж, что мать! — огрызнулся он. — А ты ей сынок, что ли!
— Может быть… Все мы вышли оттуда, — сказал высокий, показывая на плещущееся у ног озеро.
— Как бы не так! — запальчиво крикнул маленький. — Слышал, что я сказал?
— Пустишь!.. Иначе рыбнадзор отберет…
— Спрячу в багажнике…
— Нигде ты ее не спрячешь!
Они ссорились сейчас, как большие сердитые дети. Рыба снова затрепыхалась. Ее белое отвисшее брюшко порозовело от света зари.
— Вот видишь, — сказал высокий. — Она набита икрой. Осенью я сам помог бы тебе спрятать такую…
— Плевал я на ее икру! — заорал маленький. — Это — моя рыба… Я ее поймал…
Насупившись, высокий посмотрел на него, наклонился и подхватил рыбу. Его спутник тотчас же бросился на него, как взбесившийся щенок. Но высокий был сильнее; он грубо оттолкнул маленького и быстро пошел к озеру. Рыба тяжело шлепнулась в порозовевшую воду. Он видел, как она, мощно взмахнув хвостом, словно безумная ринулась в глубину. Озеро блистало, вода приплясывала, тяжелое, красное солнце нависло над дубовой рощей.
Высокий снова вернулся к своей удочке. Оба долго молчали. Время от времени слышалось лишь приглушенное жужжанье катушек.
— Ты мне заплатишь за это! — сказал наконец маленький. — Запомни это хорошенько.
— Ох, как ты меня напугал…
— Увидишь!
— Что увижу?.. Уволишь, что ли?
— И это не сложно, — ответил маленький. — И без того твой дурацкий кларнет испускает только водочный перегар… Удивляюсь, как только тебя еще терпят!..
— А я не удивляюсь, — сказал высокий. — Кто же будет копать тебе червяков и личинок?.. И петь у вас за столом…
— Обойдемся и без тебя, — сказал со злостью маленький.
Высокий не ответил. Он понимал, что сам виноват. Ведь он сам научил его, как вытащить рыбу, тот не справился бы, если б не знал, как держать рыбу в напряжении. А теперь он знает. И всегда будет знать…
Легкий шорох заставил его обернуться. Наверху, на холме, машина, сбросив путы своих механизмов, качнулась и медленно покатилась вниз. Высокий молчал. Машина набирала скорость, двигаясь бесшумно, как призрак. Он видел, что она нацелилась прямо на маленького дирижера, но молчал. Машина походила на ягуара, бросающегося на жертву.
— Беги! — крикнул высокий.
Маленький обернулся. Лицо окаменело, он застыл на месте. Машина ударила его в грудь, прокатилась по нему и въехала в озеро. Через минуту над водой осталась только ее зеленая крыша…
Высокий тяжело вздохнул и тряхнул головой.
— Следи за удочкой! — сказал он.
Действительно, маленький дирижер был так взбешен, что забыл про удочку. Он нервно дернул удилище. Высокий сразу понял, что ему снова попался крупный экземпляр, поменьше, чем тот, но все-таки крупный. Везет же этой скотине!
Нет, на этот раз ему не повезло — рыба сорвалась. Очевидно, не так легко держать рыбу в напряжении. Гораздо труднее, чем автомашину или кларнетиста из оркестра.
— Слушай, ступай подопри машину! — сказал немного погодя высокий.
— Не твое дело!..
— Иди подопри машину, я тебе говорю!
Маленький с испугом взглянул на кларнетиста. Вид его и в самом деле не сулил ничего доброго.
— Ты непроходимый дурак! — сказал маленький.
Тем не менее он не стал ждать, пока ему напомнят еще раз, и полез вверх по скользкой траве. Наверху, наклонившись вперед, стояла его машина.
Перевод Н. Попова.
ПЛОХОЙ ДЕНЬ
Нет, день был решительно нехорош. Когда Эмил возвращался домой обедать, совсем неожиданно полил дождь. Недалеко от университета машина заскользила по плитам, потеряла управление и довольно сильно ударилась правым колесом о тротуар. Ничего особенного не случилось, только упала спинка заднего сиденья. Обернувшись, Эмил увидел запутавшуюся в пружинах обивки белую перчатку, которую Вера потеряла еще летом. Эмил подождал, пока успокоятся руки, включил мотор и тронулся со скоростью велосипедиста. Теперь не было видно даже плит тротуара — все покрывал толстый серый ковер бурлящей воды.
Когда он подъехал к дому, дождь все еще лил. Он нарочно остановился у левого тротуара, чтобы не переходить улицу, но это его не спасло. За те несколько секунд, что он запирал машину и пересекал тротуар, с брюк его потекла вода. На площадке в подъезде стояла девушка, прижимаясь спиной к его почтовому ящику. Парень в куртке, из кармана которой торчали шнуры и отвертки, наклонился к ней так близко, что Эмил без труда догадался о его намерениях.
