Раннее государство в Древнем Египте - [62]
Мы выдвигаем гипотезу: глубинный смысл социально-политических преобразований в Египте конца III — начала II тыс. до н. э. состоял в окончательной ликвидации отношений дарообмена, базировавшихся на архаической форме собственности, оплотом которой являлось крупное вельможеское домохозяйство — pr dt. Подменяя и вытесняя "дом собственный" казенным должностным владением с работниками, жестко приписанными к определенным родам деятельности, Большой Дом ограничивал сферу дарообмена, в которой ему грозила опасность ответных даров, утверждавших независимый общественный статус контрагентов. Сам факт отъема должностей мы бы расценили как свидетельство того, что среднеегипетские фараоны окончательно отступились от такого средства постановки в зависимость, как невозмещенный дар, освоив к тому времени более действенные политико-экономические способы угнетения подданных.
Завершая главу, коснемся еще одного обстоятельства, характеризовавшего процесс разложения вельможеского "дома собственного" Повторим, что ослабление его позиций в среднеегипетскую эпоху сопровождалось значительным сужением области применения термина dt; так, при обозначении челяди он теперь относился почти исключительно к той ее части, которая подпадала под категории mr(jj)t и frkw [Берлев 1972]. О mr(jj)t и ее тесной связи с pr dt, а также возможности вхождения в нее hmww njswt, мы уже говорили. В отличие от mr(jj)t, b>ͻkw резко противопоставлялись царским hmww. Этот специфический разряд зависимого трудового населения ("рабы"), как правило, не ассоциировался с конкретными профессиями, что роднит tfkw со староегипетскими "ладейными ватагами" от pr dt. "Родство" b>ͻkw с "домом собственным" проявляется и в том, что они находились в полном распоряжении домовладельцев; b>ͻkw считаются рабами в буквальном смысле слова: они эксплуатировались в частных хозяйствах, их продавали и покупали, и при этом, что особенно важно, они находились вне сферы государственного учета и распределения рабочей силы [Виноградов 1997б]. Примечательно, что среднеегипетские сановники, имея в должностном владении многочисленных царских hmww, в своих надписях не забывали упомянуть о факте покупки пусть даже одного-единственного b>ͻk. Цена "раба" была очень высока (и оставалась таковой до Нового царства [Богословский 1979]), так что, не исключено, его приобретение считалось делом особого престижа. С другой стороны, такое специально отмечаемое приобретение, принимая во внимание принадлежность frkw исключительно частным домохозяйствам, можно истолковать как отголосок борьбы последних за остатки своей самостоятельности.
В данном контексте любопытна одна деталь тогдашнего эпистолярного языка: авторы писем в массовом порядке именовали себя "рабами дома собственного" (b>ͻk nj pr dt) того, к кому они взывали. Выскажем предположение, что в этой формуле в качестве вежливой условности употреблялось не только слово b>ͻk [Берлев 1972], но и термин pr dt — иными словами, важно было не просто назваться чьим-то "рабом", а еще и польстить самолюбию адресата, обратившись к нему как к независимому домовладельцу. При этом использование слова b>ͻk, возможно, приобретало дополнительный смысл: я, мол, не из царских hmww, чужеродных твоему "дому собственному" и разрушающих его вековой уклад, я — b>ͻk, созидатель и неотъемлемая часть твоей "плоти" В целом, на наш взгляд, закономерно, что крепнувшее среднеегипетское государство пресекало "рабовладельческие" отношения [Виноградов 1997б], "рабов" в Египте Среднего царства было очень немного [Берлев 1972], и высокая цена на них могла служить средством сдерживания роста их численности, т. е. являться одним из элементов целенаправленной государственной политики ликвидации института pr dt.
Заключение
Настоящая работа является прямым продолжением нашего исследования [Прусаков 1999в] и, подобно ему, базируется на самой современной реконструкции климата северного полушария в голоцене, осуществленной российскими учеными (проф. В. В. Клименко и др.) и нигде в мире еще не использовавшейся в такого рода цивилизационных изысканиях. Эта палеоклиматическая модель наконец дает возможность систематизировать имеющиеся разрозненные сведения о природных условиях в древней долине Нила и значительно продвинуться в создании полномасштабной, междисциплинарно непротиворечивой концепции социоестественной истории фараоновского Египта.
Новейшие знания о климате в совокупности с прочей необходимой нам геофизической информацией (в частности, о послеледниковой лито-стратиграфии Дельты и режиме Нила в доисторический период) корректируют археологическую картину заселения до- и раннединастического Египта и позволяют высказать нетрадиционный взгляд на проблему древнеегипетского политогенеза. Так, в настоящей монографии обосновывается качественно новая гипотеза об анклавном территориальном устройстве архаического Тинитского протогосударства (0–11 династии) и наследовании этой формы самоорганизации политической и административно-хозяйственной системой Старого царства. Кроме того, впервые в египтологической практике, как альтернатива устоявшемуся представлению о повсевременно деспотическом характере власти фараонов, нами выдвигается версия о главенстве в отношениях между крупнейшими провинциальными вельможами (номархами) и царем в Египте вплоть до рубежа III–II тыс. до н. э. "первобытного" принципа дарообмена, в ликвидации которого мы усматриваем сущностное содержание социальной революции эпохи Среднего царства и важнейшую предпосылку образования централизованной новоегипетской "империи" Коснемся еще раз ключевых положений нашего исследования.
