Раннее государство в Древнем Египте - [60]
Как следствие из этого, наш вывод таков: массовая профессиональная специализация с превращением в государственную рабочую силу древнеегипетского трудового населения — и прежде всего его основного, земледельческого компонента (профессионализация которого, по-видимому, нанесла по "архаическому" вотчинному хозяйству знати решающий удар) растянулась практически на весь среднецарский период, явившись важнейшей составляющей социальной революции в Египте позднего III — раннего II тыс. до н. э. Иначе говоря, там, где обычно видят сложившуюся, едва ли не застывшую систему государственных и общественных отношений, мы наблюдаем бифуркационный процесс, далекий от завершения: конкретно, на наш взгляд, ни термин, ни, тем более, фактический статус hmww njswt в эпоху Среднего царства не охватывали всего трудящегося населения страны — хотя, несомненно, среднеегипетское государство стремилось именно к такому положению дел, о чем вполне убедительно свидетельствуют соответствующие источники.
Так, наряду с Мюнхенской стелой, на которой земледельцы причислены к домашней челядич-dt, от XII династии сохранились и документы, квалифицирующие ihwtjw как казенную рабочую силу, которая поступала в распоряжение вельможи лишь вместе с государственной должностью, жалуемой царем верноподданным. В целом, имеющийся документальный материал как будто бы указывает на то, что должностная принадлежность являлась неотъемлемой чертой профессиональных трудовых ресурсов — hmww njswt, находившихся под рукой фараона: данные о внедолжностных "слугах царевых" в источниках отсутствуют [Берлев 1972]. Последнее обстоятельство еще раз подтверждает нашу мысль об органической несовместимости классического pr dt и института царских hmww.
Здесь уместно вспомнить, что управители укомплектованных рабочей силой фараоновых " дворов"-hwwt, внедрявшихся в староегипетские "дома собственные", были в массе своей наделены государственными должностями [Перепелкин 1988б] — но на той, начальной стадии подавления государством вельможеских "домов" пока подчинялись их администрациям. Попадание в персональную зависимость от должностных имущественных пожалований Большого Дома, в значительной мере обусловленную распространением его земледельческой монополии, окончательно лишало потомственную провинциальную знать хозяйственной и политической самостоятельности — другими словами, развитая среднецарская система "оплачиваемых" должностей, жестко сориентированная на централизованное распределение основных материальных и трудовых ресурсов страны, по-видимому, на соответствующей стадии эволюции древнеегипетской цивилизации стала действенным государственным инструментом разложения и ликвидации независимого самодостаточного дома-dt. Факты говорят о том, что в эпоху Среднего царства переход в служилый разряд был чреват для вельможи расслоением его домохозяйства на "дом отца" (pr ĭt) — личное наследственное владение — и (случай областеначальника) "дом номарха" (pr h>ͻtj->c) — владение должностное, причем в приводимом примере (ранняя XII династия) вновь обращает на себя внимание полное отсутствие в составе усеченной частной — "отчей" собственности земледельцев: все они были сосредоточены в "казенном доме" рr h>ͻtj->c [Берлев 1972]. Добавим в повторение уже высказанных соображений: весьма возможно, что данного рr h>ͻtj->c (если только он был потомственным номархом, а не выдвиженцем на этот пост из числа лично преданных царю "малых") вынудила перейти на службу государству именно боязнь остаться без земледельцев и прочих hmww njswt, необходимых для эффективного функционирования его хозяйства, и лишиться высокого социального статуса.
Отметим, что в своей политике формирования служилого сословия среднеегипетское государство активно использовало идеологические рычаги, пропагандируя достоинства административной карьеры. В так называемом "Поучении Ахтоя" (начало XII династии) [Brunner 1952; Helck 1970а], например, прямо говорится о материальной выгоде, которую сулит человеку ремесло писца: грамотей на государственной службе обеспечен и людьми, и имуществом, и важным общественным положением — иначе говоря, среднеегипетскому обывателю надлежало свыкнуться с мыслью, что в новом государстве только должность дает гарантию личного благосостояния.
В монографии излагается концепция социоестественной истории Египта в IV–II тыс. до н. э. Это первый в мировой египтологии опыт реконструкции древнеегипетской цивилизации на основе обширных естественнонаучных данных. Анализируя известный исторический материал в палеоэкологическом ракурсе, автор высказывает принципиально новые взгляды на механизмы социально-политической эволюции фараоновского Египта.
Первобытная петроглифика Верхнего Египта включает, как одну из генеральных тем, многочисленные граффити больших «диковинных» ладей, подавляющая часть которых находится в десятках километров от Нила, на полпути по безводным скалистым вади Восточной пустыни к Красному морю. Характерная форма судов, с высоко загнутыми вверх носом и кормой, породила «непримиримые» академические версии их если не физического, предполагающего иноземное вторжение, то художественного заимствования из Месопотамии, или принадлежности аборигенной культово-изобразительной традиции, стоявшей за каноническим обликом и иконографией «священной барки» фараонов и их богов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.