Раннее государство в Древнем Египте - [27]
С последней мыслью согласуется наблюдение, что на территории Коптосского нома, которой принадлежал Омбос, при Хоре Хасехемуи возникло централизованное земельное ведомство [Постоеская 1947]. Любопытное совпадение: серех Хасехемуи содержал приписку "в нем примирились два бога", которые изображались в виде двух соколов, сидящих на штандартах [Kaplony 1963, Taf. 82, Abb. 309, 310; Petrie 1901b, pl. XXIII, 192] — но точно такая же птичья пара составляла коптосский "тотем", соседствовавший на некоторых печатях Двускипетрозарного царя с его серех ом [Kaplony 1963, Taf. 83, Abb. 313; Petrie 1901b, pl. XXIII, 197]. Нельзя ли из этого заключить, что Хор-Сет Хасехемуи — как полагают, последний правитель II династии и непосредственный предшественник великого Хора Нечерхета (Джосера) — увязывал идеологию "умиротворения" в себе двух богов с вполне конкретным достижением своей внутренней политики: вооруженным захватом или добровольным присоединением к владениям Тина области так называемой фиванской излучины Нила, вменяя себе в заслугу включение этого "логова" Сета в состав Тинитского царства? Не наталкиваемся ли мы здесь на новую немаловажную подробность исторического процесса образования древнеегипетского объединенного государства?
Определенный интерес для нас представляет и малая ступенчатая пирамида в Завиет ал-Мейтине, поскольку она может свидетельствовать о начавшемся распространении власти Тина — Мемфиса на Средний Египет. Вместе с тем, если ориентироваться на 3Tot вид памятников, среднеегипетский регион, в отличие от южного Верховья, пока еще располагал достаточно протяженными пространствами, не охваченными влиянием "сопутников Хора", в чем можно усмотреть одну из предпосылок упадка III династии.
Заметим, что Средний Египет и в дальнейшем выказывал неподатливость при попытках его объединения под властью фараонов: так, в эпоху первого междуцарствия гераклеопольские цари IX–X династий, пытавшиеся контролировать пространство от Низовья до Тинитского нома, имели серьезных конкурентов среди здешних номархов, один из которых сиутский, например, был настолько могуществен [Берлев 1978], что собственными силами справлялся с войском всего враждебного Гераклеополю Юга, возглавлявшегося XI (фиванской) династией и больше напоминавшего сплоченное территориальное государство [Перепелкин 1988а]; мало того, даже в начале XII династии, объединившей страну, среднеегипетские областеначальники вели себя едва ли не как независимые властители [Берлев 1972]. Добавим две примечательные детали: "Речение Ипувера" — повесть древнеегипетской смуты — приурочивает последнюю прежде всего к Нижнему и Среднему Египту до Тина; наиболее напряженные военные действия при освобождении долины Нила от гиксосов и их местных сподвижников царем XVII династии Камесом пришлись опять-таки на Средний Египет [Перепелкин 1988а; Gardiner 1916].
О некоторых последствиях анклавной организации египетского протогосударства: староцарская "ладейная ватага"
Анклавный феномен архаического протогосударства в долине Нила не мог не отразиться на социально-политических и экономических отношениях в Египте в последующие времена. Упомянув выше о дискретности крупного землевладения в эпоху Старого царства, здесь мы остановимся еще на одном аспекте этой проблемы, который кажется нам чрезвычайно значимым.
Выдающийся русский египтолог Ю. Я. Перепелкин предварил свой капитальный труд "Хозяйство староегипетских вельмож" [Перепелкин 1988б] диковинным, по его собственному выражению, посвящением: "Памяти староегипетских корабельных ватаг" Такое неожиданное на неискушенный взгляд пристрастье ученого, пишущего о древнеегипетском хозяйстве во всем его многоотраслевом разнообразии, к каким-то корабельникам имело глубокий смысл. Для административно-хозяйственной системы Египта эпохи Старого царства была характерна преимущественно коллективная организация трудового процесса в стране, будь то земледельческие, ремесленные или строительные работы [Eyre 1987], и именно судовой уклад — "идеальное судно" [Берлев 1972] обнаруживает себя как своего рода архетип функционального устройства производственной артели староегипетского образа. "Корабельными (ладейными) командами (ватагами)" — jzwt, как свидетельствуют археологические источники, прежде всего гробничные рельефы и росписи V–VI династий, в целом именовались элементарные, в том числе и действовавшие на суше, рабочие подразделения, игравшие видную роль практически во всех отраслях хозяйства староцарского Египта.
Подоплека отмеченного феномена представлялась исследователям вполне очевидной и разнотолков не вызывала. Водный транспорт, бравший на себя в условиях древней долины Нила львиную долю внутренних грузовых и людских перевозок, имел первостепенное значение для экономики фараоновского Египта. Экипажи ладей, курсировавших по реке, могли рассматриваться как образцовые трудовые единицы, тем более что их было очень много и им то и дело доводилось выполнять, помимо своих непосредственных флотских обязанностей, еще и бесчисленные хозяйственные повинности на берегу в качестве обыкновенных рабочих отрядов [
