Рамсес Великий - [91]
— Ну, чего ты болтаешь? — испуганно воскликнул слабым голосом Рахотеп. — Ты что же, обвиняешь славного фиванского номарха Яхмоса в подготовке заговора против нашего божественного властителя?
— Да он просто нахлебался вина, как бегемот воды в Ниле, — проворчала Нуфрет. — И чего ты несёшь, дурачина?!
— Ну, а зачем, спрашивается, блокировать порт и перекрывать все улицы рогатками, а? — стоял на своём пьяный Хаемхет, качая головой и выпучив остекленевшие глаза. — Ну, зачем, я спрашиваю?! Отвечайте, я вам говорю, — старый воин ударил своим кулачищем по столику, и осколки посуды вместе с деревянными щепками разлетелись по всему залу.
Риб-адди многозначительно переглянулся со своим сидонским знакомым.
— О, Амон великий! — воскликнула его сестра. — Опять напился до безобразия. Этого отставного бабуина хоть не приглашай, вечно испортит всё застолье. А ну, быстренько, отведите его в задние покои, пусть там проспится. Больше ни капли вина ему не давать, а то разнесёт весь дом, как бешеный носорог.
Внучатая племянница покойного фараона встала, бросила белую тонкую салфетку на стол и величественно вышла из зала.
— Зачем, я спрашиваю?! — рычал, как целая стая львов, уводимый из зала слугами другой родственник великого покойника, неугомонный воин Хаемхет. — Я уже послал своих гонцов предупредить нашего фараона, — на ходу объяснял он слуге, обнимая его за шею. — Я ведь не какая-нибудь там вшивая канцелярская крыса, меня не проведёшь, мне все эти уловки знакомы... — постепенно затихал голос разбушевавшегося вояки, удалявшегося по закоулкам коридоров.
Рахотеп извинился перед гостем, и пир закончился. Все предметы в центре зала уже были окрашены в багрово-кровавый цвет вечерней зари. Сидонянин, поблагодарив хозяина за гостеприимство, не спеша направился в свои покои, Риб-адди пошёл его проводить, а Рахотеп остался в опустевшем зале, где слуги проворно убирали столики, посуду и вытирали пол тряпками.
— А ведь и правда похож, если сбрить бороду и волосы на голове, — вдруг сказал себе под нос хозяин усадьбы и со страхом круглыми глазами уставился в дверной проём. — Да что, я с ума сошёл или вино мне тоже в голову ударило? — Рахотеп поднялся и нетвёрдой походкой вышел из зала. — Кажется, мне опять нехорошо. Завтра приглашу брадобрея, пусть мне кровь пустит, — бормотал он себе под нос.
Глава 4
1
Утром на следующий день многие фиванцы, узнав о приезде фараона, попытались спуститься из города в порт, но их не пустили туда воины номарха Яхмоса, плотной стеной окружившие берег реки в этом месте. В порту Фив кроме них не было ни души. Торговые суда оттеснили подальше, чтобы не мешать причалить кораблю фараона. Вся набережная была застелена алыми коврами. В центре её возвели квадратный помост для важных персон, на который вскоре взошли номарх фиванского нома Яхмос и второй жрец Амона Пенунхеб. Визирь верхнего Египта престарелый Инуи сказался больным и не приехал встречать своего повелителя.
— Выжидает, старая черепаха, чем дело кончится. Кто победит, к тому и присоединится, — проворчал в ухо жрецу Яхмос, когда они усаживались в кресла на помосте.
Одни слуги держали светлые широкие зонты, а другие обмахивали хозяев опахалами из страусовых перьев. Лица обоих сановников были белыми от волнения. Оба хорошо понимали, что в ближайшее время их судьба решится: или они добьются всего, о чём мечтали, или... Но об этом не хотелось даже и думать!
Наконец на реке показался большой оранжевый прямоугольник паруса корабля фараона. На берегу грянула бравурная музыка. По увитым цветами сходням на берег сошли приближённые фараона, затем появился и он сам в своих знаменитых позолоченных парадных доспехах и остроконечном шлеме с небольшим забралом, прикрывающим верхнюю часть лица. Плечи и голова ослепительно сияли на солнце нестерпимым золотым огнём.
Номарх Яхмос, облачённый в светлые, льняные, богато украшенные вышивкой одежды, стоя на помосте рядом с Пенунхебом, смертельно белым под стать своим простым жреческим одеяниям, вместо того чтобы кинуться под ноги властелину и покорно простереться перед ним на животе, поднял руку с алым платком и дважды махнул. Тут же десятки воинов с копьями наперевес кинулись на фараона и его свиту. На коврах, застилающих набережную, началась ожесточённая резня. Но численный перевес явно был на стороне заговорщиков. Они смяли охрану фараона, и вскоре сверкающий золотом гигант рухнул под радостно-победоносные крики копейщиков фиванского номарха.
Яхмос не выдержал и сам, косолапо переставляя короткие, кривые и толстые ноги, ринулся в свалку на причале, расталкивая своих воинов. Он подскочил к поверженному властелину, по нижней части лица и по шее которого обильно текла кровь, нагнулся, нетерпеливо сорвал золотой шлем и с хриплым криком удивления и одновременно ужаса отпрянул. Перед ним лежал, тяжело дыша, горбоносый раненый азиат, побритый и загримированный под фараона.
— Это не он! — закричал оглушительно-утробным голосом Яхмос, изумлённо переводя взгляд с корабля на набережную, где лежали десятки убитых и раненых и толпились, обагрённые своей и чужой кровью, его воины в коричневых набедренных повязках, тяжело переводившие дыхание и судорожно сжимающие в руках секиры и серповидные мечи, которыми минуту назад они отчаянно орудовали. — Где же Рамсес? — проговорил «крокодил», ощерив свою зубастую пасть.
Николай Николаевич Муравьёв начал военную службу в чине прапорщика в квартирмейстерском корпусе. Он принимал участие в отечественной войне 1812 года, командовал полком в русско-иранской войне 1826–1828 гг. и бригадой в русско-турецкой войне 1828–1829 гг., совершал дипломатические поездки в Хиву и Бухару, Египет и Турцию…«Звёздным часом» в жизни Муравьёва стал день 16 ноября 1855 года, когда во время крымской войны русские войска под его командованием, после шестимесячной осады, штурмом взяли город-крепость Карс.О прославленном военачальнике XIX века, генерале от инфантерии Н. Н. Муравьёве-Карском (1794–1866), рассказывает новый роман современного писателя-историка Олега Капустина.
Нефертити. Прекраснейшая из прекрасных. Супруга и соправительница таинственного «фараона-еретика» Эхнатона. Она играла исключительно важную роль в политической жизни Египта. Без неё не происходило ни одно из храмовых празднеств, она была залогом процветания страны, считалась живым воплощением божественной силы Солнца. Ей поклонялись. Но её и ненавидели. Обладавшая поистине неограниченной властью царица внезапно исчезла с исторической арены. Почему? Какую ошибку совершила могущественная супруга фараона? И какова была дальнейшая судьба одной из самых красивых и загадочных женщин истории? Новый роман современного писателя О.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Романы американского писателя-историка повествуют об античном Риме середины I века до н.э. — времени крушения республики и прихода к власти великого Юлия Цезаря. Автор проводит читателей по всей жизни знаменитого римлянина, постепенно разворачивая гигантское историческое полотно той эпохи.
Роман известной английской писательницы Ж. Хейер посвящён нормандскому герцогу Вильгельму (ок. 1027-1087) и истории завоевания им английской короны.
Роман известного американского писателя и поэта Джона Уильямса посвящен жизни одного из величайших политических деятелей истории — римского императора Августа. Будучи тонким стилистом, автор воссоздает широкую панораму бурной римской жизни, гражданских войн, заговоров, интриг и строительства грандиозной империи в виде собрания писем различных исторических лиц — самого Августа, его родных, друзей и врагов, — а также из «неизвестных» страниц летописей той эпохи.
Исторические романы, составившие данную книгу, рассказывают о драматических событиях жизни Ромула, основателя и первого царя «Вечного города», и его брата Рема, «детей бога Марса, вскормленных волчицей».Действие происходит в VIII в. до н.э., в полулегендарные времена, предания о которых донесли до нас сочинения Тита Ливия, Плутарха и других античных авторов.