Рамсес Великий - [127]
— Отправьте куда-нибудь подальше, видеть его не могу! — махнул рукой Рамсес, с брезгливой жалостью посмотрев на сына. — Ну хоть в Нубию... Пусть живёт там по-царски, всё равно скоро сопьётся вконец и погибнет.
Придворные, кланяясь и пятясь, покинули спальню фараона. Риб-адди, выходя последним и закрывая за собой дверь, видел, как Рамсес сел на край кровати и горестно склонился над умершей.
3
Через семьдесят дней мумию Арианны похоронили в Фивах. Правда, никто не знал, где упокоится её тело. Расположение гробниц членов семьи фараона держалось в строжайшей тайне. Глубокой ночью после всех дневных обрядов мумию в саркофаге вынесли жрецы из храма Амона и под покровом темноты переправили на западный берег, где тайно и захоронили в приготовленную заранее усыпальницу.
А через месяц после окончания траура, перед отъездом в Пер-Рамсес, Риб-адди принимал гостей в старом фиванском доме своего давно уже умершего отца, Рахотепа. Мать Зимрида, тоже уже несколько лет как покоилась в роскошной усыпальнице, построенной сыном и расписанной сценами домашней жизни, которую она так любила, и видами финикийского города Библа, давно покинутой, но не забытой родины. Риб-адди пил вино на пиру, сидя рядом с двоюродным братом Кемвесом, ставшим недавно после смерти своего отца Мехи главой Фиванского нома. Рядом расположилась и дородная Рахмира, бывшая когда-то невестой Рибби, превратившаяся теперь в пожилую матрону. Но и сейчас она порой ревниво посматривала на Риб-адди, когда к нему, как бы невзначай, подбиралась поближе голенькая танцовщица, кокетничая подведёнными малахитом глазками и позванивая серебряными бубенчиками, прикреплёнными на браслетах, и ожерельем, составлявшими её единственный наряд. Визирь, приехавший в Фивы на торжественные похороны Арианны один, без любимой жены Бинт-Анат, весело поглядывая на миленькое личико танцовщицы, почему-то вспомнил свою давнишнюю любовницу, белокожую ливийку Маю с бесподобными голубыми глазами.
— Пей, Кемвес, и прославляй жизнь, — вдруг сказал брату всегда сдержанный Риб-адди, — ведь мы ещё молоды, несмотря ни на что!
Он вскочил и, стройный, гибкий, в одной льняной, белой, коротенькой набедренной повязке начал задорно танцевать с молоденькой, прелестной соблазнительницей. И в тот момент, когда Рибби уже хотел улизнуть от пирующих с танцовщицей во внутренние покои, в залу вошёл очень высокий бородатый финикиец, завёрнутый в пурпурное покрывало. Риб-адди пристально всмотрелся в гостя, и челюсть его отвисла от удивления. Перед ним был фараон собственной персоной с накладной бородой и в том же одеянии, в каком он предстал тридцать пять лет назад в этом зале перед семьёй Рахотепа.
Хозяин усадил на почётное место нового гостя. Принесли вина, фруктов, новые блюда. Мало кто из подвыпивших присутствующих обратил внимание на финикийского купца, пришедшего к хозяину. Все хорошо знали, что визирь сам по происхождению наполовину финикиец, что он продолжает крупное торговое дело, которое оставил ему тесть, покойный Чакербаал. Гости больше заинтересовались акробатами, выступающими посреди залы со сложными трюками. А купец улыбнулся и взял бокал из рук хозяина. Вскоре он, осушив пару кувшинов с финикийским, с увлечением наблюдал за вавилонским фокусником, который из пустых кувшинов доставал поросят и ягнят, выпускал из-под украшенного звёздами плаща неизвестно как оказавшихся там голубей. Борода финикийского купца сдвинулась набок, вскоре он и вовсе откинул её в сторону и стал вместе со всеми гостями танцевать и петь. Удивлённый визирь глаз не сводил со своего повелителя.
— Что ты уставился на меня, Рибби? — крикнул Рамсес сквозь многоголосый гам. — Веселись, мой главный визирь, ведь жизнь даётся всего один раз. Мы скоро тоже можем оказаться на западном берегу, как Арианна, — и крупная слеза сползла по щеке правителя Египта, а может быть, это только показалось Риб-адди.
А Рамсес упрямо мотнул головой и, подхватив буквально под мышку хорошенькую танцовщицу, пошатываясь, направился во внутренние покои. Когда хозяин ринулся вперёд показать путь, фараон отмахнулся:
— Я ведь здесь был, хоть и давненько. Память у меня хорошая, так что покои я найду сам.
Риб-адди отступил назад, незаметно махнув рукой слугам, чтобы те позаботились о подвыпившем госте. Когда утром визирь провожал фараона, Рамсес, склонившись с носилок и устало улыбаясь, сказал:
— Ты, Рибби, остался единственным, с кем я вот так запросто могу повеселиться. Смотри, мой маленький писец, не умирай, не бросай меня одного. Это приказ. Только после того умри, как похоронишь меня!
Риб-адди выполнил волю своего повелителя. Он прожил ещё тридцать лет и, похоронив великого фараона, когда смерть всё же пришла за надменно-величественным старцем на восемьдесят восьмом году его длинной жизни, через год скончался, не дожив несколько дней до своего восьмидесятипятилетия.
Тысячелетия прошли с того времени. Мумия великого властителя, охраняемая жрецами от алчных грабителей могил в течение более чем трёх тысяч лет, в конце концов оказалась в стеклянном саркофаге в одном из залов Каирского музея. А Риб-адди, верный подданный величайшего из фараонов, продолжает спокойно лежать в тайной гробнице в пустыне на западном берегу и ждать того благословенного часа, когда по воле богов он восстанет из мёртвых и вновь встретится с родителями, любимой женой, сыном, несчастной принцессой Арианной и своим великим правителем фараоном Рамсесом Вторым. Они, молодые, полные сил и задора жизни, взявшись за руки, вновь пойдут по горячей, чёрной земле своей родины, славной стране Кемет, любуясь величественно текущей рекой, дающей жизнь уже многие тысячелетия всем существам, обитающим на её гостеприимных берегах.
Николай Николаевич Муравьёв начал военную службу в чине прапорщика в квартирмейстерском корпусе. Он принимал участие в отечественной войне 1812 года, командовал полком в русско-иранской войне 1826–1828 гг. и бригадой в русско-турецкой войне 1828–1829 гг., совершал дипломатические поездки в Хиву и Бухару, Египет и Турцию…«Звёздным часом» в жизни Муравьёва стал день 16 ноября 1855 года, когда во время крымской войны русские войска под его командованием, после шестимесячной осады, штурмом взяли город-крепость Карс.О прославленном военачальнике XIX века, генерале от инфантерии Н. Н. Муравьёве-Карском (1794–1866), рассказывает новый роман современного писателя-историка Олега Капустина.
Нефертити. Прекраснейшая из прекрасных. Супруга и соправительница таинственного «фараона-еретика» Эхнатона. Она играла исключительно важную роль в политической жизни Египта. Без неё не происходило ни одно из храмовых празднеств, она была залогом процветания страны, считалась живым воплощением божественной силы Солнца. Ей поклонялись. Но её и ненавидели. Обладавшая поистине неограниченной властью царица внезапно исчезла с исторической арены. Почему? Какую ошибку совершила могущественная супруга фараона? И какова была дальнейшая судьба одной из самых красивых и загадочных женщин истории? Новый роман современного писателя О.
В 1-й том Собрания сочинений Ванды Василевской вошли её первые произведения — повесть «Облик дня», отразившая беспросветное существование трудящихся в буржуазной Польше и высокое мужество, проявляемое рабочими в борьбе против эксплуатации, и роман «Родина», рассказывающий историю жизни батрака Кржисяка, жизни, в которой всё подавлено борьбой с голодом и холодом, бесправным трудом на помещика.Содержание:Е. Усиевич. Ванда Василевская. (Критико-биографический очерк).Облик дня. (Повесть).Родина. (Роман).
В 7 том вошли два романа: «Неоконченный портрет» — о жизни и деятельности тридцать второго президента США Франклина Д. Рузвельта и «Нюрнбергские призраки», рассказывающий о главарях фашистской Германии, пытающихся сохранить остатки партийного аппарата нацистов в первые месяцы капитуляции…
«Тысячи лет знаменитейшие, малоизвестные и совсем безымянные философы самых разных направлений и школ ломают свои мудрые головы над вечно влекущим вопросом: что есть на земле человек?Одни, добросовестно принимая это двуногое существо за вершину творения, обнаруживают в нем светочь разума, сосуд благородства, средоточие как мелких, будничных, повседневных, так и высших, возвышенных добродетелей, каких не встречается и не может встретиться в обездушенном, бездуховном царстве природы, и с таким утверждением можно было бы согласиться, если бы не оставалось несколько непонятным, из каких мутных источников проистекают бесчеловечные пытки, костры инквизиции, избиения невинных младенцев, истребления целых народов, городов и цивилизаций, ныне погребенных под зыбучими песками безводных пустынь или под запорошенными пеплом обломками собственных башен и стен…».
В чём причины нелюбви к Россиии западноевропейского этносообщества, включающего его продукты в Северной Америке, Австралии и пр? Причём неприятие это отнюдь не началось с СССР – но имеет тысячелетние корни. И дело конечно не в одном, обычном для любого этноса, национализме – к народам, например, Финляндии, Венгрии или прибалтийских государств отношение куда как более терпимое. Может быть дело в несносном (для иных) менталитете российских ( в основе русских) – но, допустим, индусы не столь категоричны.
Тяжкие испытания выпали на долю героев повести, но такой насыщенной грандиозными событиями жизни можно только позавидовать.Василий, родившийся в пригороде тихого Чернигова перед Первой мировой, знать не знал, что успеет и царя-батюшку повидать, и на «золотом троне» с батькой Махно посидеть. Никогда и в голову не могло ему прийти, что будет он по навету арестован как враг народа и член банды, терроризировавшей многострадальное мирное население. Будет осужден балаганным судом и поедет на многие годы «осваивать» колымские просторы.
В книгу русского поэта Павла Винтмана (1918–1942), жизнь которого оборвала война, вошли стихотворения, свидетельствующие о его активной гражданской позиции, мужественные и драматические, нередко преисполненные предчувствием гибели, а также письма с войны и воспоминания о поэте.
Романы американского писателя-историка повествуют об античном Риме середины I века до н.э. — времени крушения республики и прихода к власти великого Юлия Цезаря. Автор проводит читателей по всей жизни знаменитого римлянина, постепенно разворачивая гигантское историческое полотно той эпохи.
Роман известной английской писательницы Ж. Хейер посвящён нормандскому герцогу Вильгельму (ок. 1027-1087) и истории завоевания им английской короны.
Роман известного американского писателя и поэта Джона Уильямса посвящен жизни одного из величайших политических деятелей истории — римского императора Августа. Будучи тонким стилистом, автор воссоздает широкую панораму бурной римской жизни, гражданских войн, заговоров, интриг и строительства грандиозной империи в виде собрания писем различных исторических лиц — самого Августа, его родных, друзей и врагов, — а также из «неизвестных» страниц летописей той эпохи.
Исторические романы, составившие данную книгу, рассказывают о драматических событиях жизни Ромула, основателя и первого царя «Вечного города», и его брата Рема, «детей бога Марса, вскормленных волчицей».Действие происходит в VIII в. до н.э., в полулегендарные времена, предания о которых донесли до нас сочинения Тита Ливия, Плутарха и других античных авторов.