Раминар - [38]

   "Словно лечишь - только наоборот!"

   От страха каждый нерв натянулся, задрожал, и Лин, не задумываясь, изменила зрение, даже не закрыв глаз. Силуэты незнакомцев растаяли. На фоне двери плыли в воздухе кружева голубого свечения,  с разводами внутри от серого до воспалённого красного цвета. Она видела причины всех болячек, когда-либо мучивших этих людей. Она знала, что и как надо тронуть, чтобы исцелить, но даже представить не могла, как будет направлять энергию вспять, чтобы убивать.

   "Они или ты!!!" - взвился голос.

   Рука Лайлин дрогнула, и девушка почувствовала, как от пальцев в стороны пополз холод. Люди что-то увидели, потому что один крикнул:

   - Она колдует! Не спи!

   Взметнулся атакующей змеёй кнут, чтобы, так и не достигнув цели, обвиться вокруг вскинутой наперерез сабли - в комнату ворвался Алестар. Лайлин, отвечая на предыдущее движение, ещё не заметив подоспевшей помощи, выбрала жертву и вцепилась в голубое сияние, если можно было вцепиться в то, что нельзя осязать. По натянутому каналу хлынул жар, паливший всё тело. При этом её саму окатил отрезвляюще холодный поток. В центре одного из кружев расцвела язва, словно на белый девственный снег плеснули помои. Сквозь гул в голове до слуха Лин донеслись крики.

   "По-лу-чилось".

   Ничего больше не имело значения.

   "...я сделала..."

   "...что это я сделала?.."

   "ЧТО?!"

   Сознание вдруг прояснилось, и вещи встали на свои места. Лайлин затряслась, как в лихорадке: "Я его убиваю!!!" - и потянула боль на себя. В груди зарделись первые угольки - она принялась высасывать яд, не обращая внимания на то, что в глазах поднимается кровавый туман, а сердце замедляет ход.

   "Останови её!!!" - взорвался чужой вопль в голове.

   Кто-то очутился рядом. Лоб обожгло невыносимо, небывало ледяное прикосновение. Красная пелена растворялась и прыгала багровыми блошками вверх-вниз, влево-вправо.  Когда же мельтешение отступило, Лайлин увидела над собой бледное лицо Алестара. Она чуть было не спросила: "Ты что, светишься?" - кожа его, и вправду, излучала слабое сияние. Возможно, она была просто слишком бела. Но вот сквозь тонкие губы просочилось облачко пара, и на ресницах Лин появился серебристый налёт. Иней. В следующий миг Алестар отпрянул и рывком поднялся на ноги, отходя в сторону.

   В комнате послышалась возня. Звякнуло железо. Кто-то затруднённо дышал, будто ему зажимали рот.

   - Как там Лин? - раздался запыхавшийся голос Айхела.

   - Па...

   - Плохо, но не смертельно.... Прикончи его. Ничего полезного он нам не скажет.

   - Я не убийца!

   - ...понимаю, - тихо обронил Алестар.

   Раздался придушенный всхлип, и что-то тяжёлое бухнуло на деревянные доски - Лайлин вздрогнула, почувствовав толчок. По звуку шагов она поняла, что кто-то вышел в коридор, наступив по пути на жалобно скрипнувшую дверь.

   Айхел опустился на колени рядом с дочерью.

   - Терпи, квитонька. Они еще здесь. Я не могу оставить тебя, чтобы кликнуть на помощь.

   - Ты видел?

   - Что?

   - Алестар. Он был, как Эрбо - Зимний Холод.

   - Эрбо? Лин, ты о чём?

   - Его губы, как лёд...

   Айхел нахмурился и промолчал. Кажется, у его девоньки начался бред.

   Лайлин распласталась в кровати и разглядывала солнечный блик на стенке тумбочки. Болела спина. Ныла шея, потому что приходилось всё время лежать на животе. С ней в комнате была Каилара. Сейчас она смачивала в воде тряпочку и осторожно промывала царапины, проводя по самому краю. В воздухе пахло травяными сборами - знахарка принесла из дому добрую треть своих лекарских запасов. Время близилось к обеду, и это была четвёртая перевязка за сутки. Приходил Эрикир, кормил Лайлин пирожками. Потом пропал куда-то и вернулся с десятком стеблей прошлогодней осоки - собрался сделать из них трубочки, чтобы Лин могла пить из чашки, а не ловить ртом выжимаемую с тряпицы воду. Его забота была до невозможного трогательна. Несмотря на боль, Лайлин не могла сдержать смеха, когда он отпускал разнообразные шутки, которых знал бесконечное множество. Всё время подле неё сидел Айхел, и только четверть часа назад вышел пообедать. Забегал и трактирщик. Убивался по поводу того, что постояльцы собирают вещи и переезжают в "Три Якоря" на Малой Портовой.

   - Ниче удивительного! Две ночи подряд в доме "поле боя у Дипона". Это точно те самые сволочи, шо днём в спальне сына рылись. Сперва вынюхали всё, шо надо было, а после напали. Мне токо не ясно, хто они такие. И шо им от меня и моих постояльцев надо!.. Эх, жалко, что ты сама себя так, как Эри, не можешь подлатать.

   Да, жалко было до боли.

   Ни Халахам, ни Алестар не появлялись. Олаф сказал, что видел их поодиночке мельком, но заговорить времени не было - оголтелые посетители жаждали новостей, занимая столики поближе к стойке с самого утра - как только потянулись вон из "Синего Винограда" постояльцы.

   - Вы её видели?

   Каилара встретилась с Лайлин взглядом.

   - Кого?

   - Женщину-оборотня, которая напала...

   - ... на Эрикира. Да. Видела.

   - Кто она?

   Знахарка замялась.

   - Очень... сильная ведьма.

   - И всё?

   - А должно быть ещё что-то?

   - Да нет. Не знаю, - Лин вспоминала вчерашний разговор. Халахам не сказал, защитит ли их от ведьмы. Почему? Потому что не мог защитить или потому что не хотел? Очень важный вопрос, но кто на него ответит?