Раминар - [31]

   Говоря, Халахам захватил стул, уселся напротив Лин и, поставив на стол локти, наклонился вперёд. Глядя в темные, очерченные сеточкой морщин глаза, Лайлин почувствовала себя мухой, попавшей в снасти к пауку, который теперь навис над ней, прикидывая: сожрать прямо сейчас или замотать куколкой, оставив про запас. Мужчина выжидающе смотрел на неё, предлагая поразмыслить над последними словами. Лайлин уже хотела махнуть рукой на всю затею: мол, ну вас в болото, больно вы подозрительный. "Перетерпим боль, как раньше бывало!" Да только плюхнулось вдруг тяжелой каплей осознание того, что она примет предложение - потому что не может отказать, потому что обязана. Кому и чем, сейчас было не важно. Как только впервые воспользовалась своим даром, она ступила на дорогу, с которой не сойти, и Халахам не предлагал ей выбора, он лишь дал понять, что ждёт её за ближайшим поворотом. Словно кто-то нашептал ей на ухо о решении правильном, неизбежном и единственно возможном.

   Вздрогнув, Лайлин, не вполне соображая, что говорит, обронила:

   - Научите меня.

   В глазах мужчины не промелькнуло ровным счётом ничего. Ещё пару секунд он изучающе смотрел вроде бы на Лин, но одновременно и мимо неё, куда-то "за", потом медленно кивнул и примкнул к загубнику трубки, втянув сладко-горький дым.

   - Непременно.

   Айхел перевёл тяжёлый взгляд с дочери на Халахама, силясь понять, что за людей принёс к порогу его дома случай, и случай ли это был. Пока что оба оказывали неоценимую помощь им с Лайлин, начиная с происшествия в Колодцах и заканчивая прибытием в Юрр, где у кузнеца появлялся неплохой шанс найти новый дом и работу. Но долго ли продлится эта благодать, и так ли уж искренен был Халахам, когда убеждал Айхела в бескорыстности своих действий? Кузнец прекрасно отдавал себе отчёт в том, что, когда эта парочка испарится из их с дочерью жизни, дышать ему станет намного свободнее. Только теперь, когда Халахам навязался учить Лайлин, становилось очевидным, что ещё какое-то неопределённое время им с незнакомцами придется двигаться одним путем. Нет, кузнецу вовсе не нравилось, каким боком поворачиваются события! Очень хотелось рубануть ладонью по столу и наложить родительский запрет, но кроме смутных подозрений и страхов ему нечем было обосновать свою позицию. К тому же, а вдруг и правда этот "не маг" чему толковому дочку научит, чтобы не мучилась вот так каждый раз. Айхел угрюмо посмотрел на руки дочери и промолчал, тем самым дав согласие.

   Лайлин проснулась от нарастающего гомона и хлопанья дверей. Воспалённые после бессонной ночи глаза заломило, когда взгляд наткнулся на яркий солнечный луч, проскользнувший в зазор между занавесями и растянувшийся косой лентой по полу и стене. Мучительно морщясь, она зарылась с головой под плед, прикрыв уши руками. Топот ног и резкие незнакомые голоса пробивались сквозь все преграды. Наконец, случилось неизбежное: в дверь постучали и, не дожидаясь ответа, вломились в комнату. Мигом распрощавшись с утренней негой, Лайлин села на кровати, нашаривая босыми ногами туфли и рассматривая двух мужчин в серых кардерских мундирах.

   - Это не она! - крикнул старший, обращаясь к кому-то стоявшему в коридоре. - Кроме вас ещё люди в комнате есть? - это уже относилось к Лайлин.

   - Да. Два непрошенных карда, - Лин скривилась от приступа головной боли, закрывая глаза.

   - Остроумничаешь? - отбросив вежливость, страж порядка прошёл вглубь комнаты, распахнул створки полупустого шкафа, затем, открыв окно, высунулся наружу и повертел головой по сторонам.

   - Поднимитесь, будьте так добры! Нам нужно осмотреть кровать, - молодой навис над Лайлин, протягивая руку с претензией на галантность, что совершенно не вязалось с его помятым видом и складывающейся ситуацией.

   Не приняв руки, девушка отошла в дальний угол комнаты, кутаясь в одеяло.

   - И что вы рассчитываете найти в моей кровати?

   - Не что, а кого, - сухо поправил первый кард, закончив осмотр улицы.

   - В моей постели, кроме меня, никого не бывает.

   - Похвально, - скользкий взгляд огладил угадывавшиеся под покрывалом очертания девичих бедер.

   В это время со стороны двери донеслось недовольное мычание. На пороге стоял Айхел и неласково наблюдал за мужчинами, топтавшимися по дочериной комнате.

   - Чего тут делается?

   - Обыск, - привычно бросил кард, лишь бы отвязались, сбитые с толку неприятным словечком.

   Не тут-то было. Кузнец ступил внутрь, и комната сразу сделалась меньше.

   - Погром был не здесь. И обыскивать тут нечего. Никакие каты под кроватями не прячутся, а давно уже делают ноги.

   Кард смотрел волком, но молчал, прекрасно понимая, что вся бурная деятельность в трактре этим утром была показным мероприятием для умасливания взбешенного начальства. Кто мог предположить, что приняв взятки и пустив в город одну бабу, караульные заварят такую кашу? То, что должно было пройти по-тихому и не единожды уже проходило, на этот раз прогрохотало на славу. Конечно же, действуя на нервы постояльцам и нагоняя на них страх, карды не рассчитывали застать в одной их комнат разыскиваемую. В то время как они тут бушевали, чтобы наскоблить хоть какой-то материал для отчетов, она, разумеется, давно "делала ноги".