Рамаяна - [49]

Сита просто обезумела от тревоги, и слова Лакшмана лишь добавили масла в огонь. С красными от гнева глазами она воскликнула: «Негодяй! Ты рад несчастью, которое постигло Твоего брата. Как Ты можешь так говорить? Ты лишь притворялся покорным слугой Рамы, на самом деле, Ты пошел с Ним в лес, для того чтобы погубить Его и овладеть мною. Возможно, тебя подослал Бхарата! Знай, Тебе не удастся осуществить Своих низких желаний. Ты думаешь, я, супруга лотосоокого Рамы, соглашусь когда-нибудь стать Твоей? Я скорее лишу себя жизни! Без Рамы мне незачем жить».

Слова Ситы, словно острые стрелы, пронзили сердце Лакшмана. Он был потрясен. Почтительно сложив ладони, Лакшман отвечал: «О Майтхили, ты - Мое Божество, поэтому Я не могу резко ответить тебе. По своей природе женщины склонны сеять вражду и разногласия между друзьями. Они столь непостоянны и жестокосердны, что, одержимые какой-нибудь идеей, забывают о нравственности и морали. О Джанаки, твои слова ранили Меня в самое сердце. Я отправлюсь на поиски Рамы, как ты того хочешь, однако дурные предзнаменования, которые Я вижу, сулят беду. Боюсь, когда Мы вернемся, тебя уже здесь не будет».

- Если Рама погиб, - отвечала Сита, - я брошусь вниз с обрыва, утоплюсь или приму яд. Лучше умереть, чем принадлежать другому!

Возмущенный резкими словами Ситы, Лакшман колебался - остаться или идти? В конце концов, подгоняемый бранью Ситы, Он отправился в лес, оставив ее одну. Именно это и нужно было Раване.

Он предстал перед Ситой в обличье странствующего отшельника: на нем были шафрановые одежды, его волосы были завязаны в узел, он носил деревянные сандалии, держал зонт в правой руке и посох с сосудом для пожертвований - в левой. Когда Равана подошел к хижине, Сита сидела внутри и плакала, терзаемая разлукой с Рамой.

В страхе перед царем ракшасов перестал дуть ветер, замерла листва, притихли стремительные воды Годавари. Повторяя ведические мантры, Равана приблизился к Сите. Взглянув на нее, он потерял голову. Желая очаровать ее своими речами, он молвил: «Кто ты, красавица, и почему ты одна в этом страшном лесу? Быть может, ты - богиня скромности, Хри, или - богиня славы, Кирти? Возможно, ты - Бхути, богиня мистических сил, или - Рати, богиня любви? Может быть, ты - сама Лакшми, лишенная своего лотоса? Твои ровные белые зубы подобны бутонам жасмина, а темные очи - двум шмелям, кружащим над лотосом твоего лица. У тебя изящные бедра правильной округлой формы, напоминающие хобот слона. Твои упругие пышные груди почти касаются друг друга, их украшают твердые соски. Талия твоя настолько тонка, что ее без труда можно охватить большим и указательным пальцами. Ни на земле, ни на небесах никто не сравнится с тобою. Твоя красота покорила мое сердце подобно тому, как во время разлива река затопляет берега.

О темноокая, почему ты нищенствуешь, когда можешь наслаждаться роскошью? Ты должна жить во дворце, носить самые дорогие одежды и украшения и иметь бесчисленных слуг. Быть может, ты - супруга одного из Рудр, Марутов или Васу? О прелестная, избери себе достойного мужа и покинь этот дикий лес, кишащий свирепыми хищниками».

Несмотря на столь дерзкие слова незнакомца, Сита оказала ему радушный прием - она не хотела оскорбить брахмана. Усадив его и омыв ему стопы, она стала потчевать его. «Господин, - сказала она, - меня зовут Сита, я - дочь благородного Махараджа Джанаки, правителя Митхилы. Когда мне было девять лет, я вышла замуж за моего возлюбленного супруга, Раму. Позднее мой свекор, Махарадж Дашаратха, по просьбе своей жены короновал на царство ее сына, Бхарату, а Раму изгнал в лес на четырнадцать лет. Теперь скажи, кто ты и зачем пришел в Дандакаранью».

Не в силах более сдерживать свои чувства, Равана возбужденно отвечал: «Я - Равана, повелитель ракшасов. Даже величайших полубогов охватывает страх, стоит им услышать мое имя. О неотразимая, увидев тебя, я утратил интерес ко всем своим бесчисленным женам. Дорогая Сита, стань моей старшей царицей, и у тебя будет пять тысяч служанок. Давай оставим этот лес и отправимся на Ланку, где будем наслаждаться в чудесных садах».

Слова Раваны разгневали Ситу. «Я принадлежу Раме, - презрительно отвечала она, - который непоколебим, как скала, и невозмутим, как океан. Он подобен дающему прибежище дереву баньян. У Него могучие руки и широкая грудь, Его лик напоминает полную луну. Он обуздал Свои чувства и отличается добродетелью. Рама - лев среди людей. Как может львица принадлежать шакалу?

Разве посмеешь ты прикоснуться к Солнцу или поднять гору Мандару? Неужели ты выколешь себе глаза или положишь в карман пылающую головню? Станешь ли ты переплывать океан с привязанным к шее камнем? Тогда как смеешь ты соблазнять жену Рамы?

Рама подобен Гаруде, а ты - вороне. Он - океан, а ты - лужица. Рама подобен нектару, а ты - скисшей каше. Он - сандал, а ты - глина. Он - золото, ты - железо. Он - лебедь, ты же - стервятник. Ты можешь похитить меня, но, пока жив Рама, ты не сможешь наслаждаться мною, подобно тому как муха, упавшая в топленое масло, не может наслаждаться им».

Хотя Сита и говорила смело, она дрожала от страха. Чтобы запугать ее еще больше, Равана сказал: «Послушай меня, красавица. Я - сводный брат Куверы, хранителя сокровищ полубогов. Одержав над ним победу, я забрал себе его колесницу Пушпака. Сам он прячется сейчас возле горы Кайлас. Даже полубоги страшатся меня. Там, где я появляюсь, тускнеет солнечный свет, слабеет ветер, замирают реки. Забудь Раму, Он - обычный человек, обреченный на скорую смерть. Пойдем со мной, и ты изведаешь райских наслаждений. Я жажду тебя. Не огорчай же меня».