Рамаяна по-русски - [23]

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался Ромик, но не услышал себя.

Лёха в этот миг произносил фразу, разобрать которую удалось только по движению его губ:

– Похоже, для сегодняшнего экзамена пересдача не предусмотрена.

Братья выстрелили одновременно.

Раздался оглушительный женский визг. Мишка с выпученными глазами выскочил из дупла. Из ушей его текла кровь, от простых домотканых штанов несло медвежьей болезнью.

Пасть захлопнулась, потом распахнулась снова. Ручища, возникшая из-за неё, выдернула из кровоточащих нёба и языка две попавшие в цель стрелы. Пасть снова закрылась – и два выпученных лягушачьих глаза уставились на троицу непрошеных гостей.

– Здорово, протоплазма, – произнесла Татушка. – Ты как нельзя вовремя! Я только-только стала раздумывать над меню моего сегодняшнего ужина, и вдруг такой приятный сюрприз!

– Вообще-то я с женщинами не воюю, – ответил Ромка, не поздоровавшись, – но для вас, мадам, готов сделать исключение.

– Между прочим, мадемуазель, – улыбнулась Татушка, обдавая экзаменатора и экзаменуемых волной присущих только ей ароматов.

– Не фиг с ней базарить! Стреляй! – заверещал Долговязый Мишка.

– А это что за набор для холодца? – прищурилась близорукая людоедка.

– Позольте представить, достопочтенная леди: перед Вами наш уважаемый учитель, профессор волхвования и мантрологии Шри Вишвамитра, – подал голос Лёха.

Михаил Вишвович пришёл в себя, встал на ноги и отвесил хозяйке местного леса земной поклон. Она от удивления села там, где стояла и произнесла:

– И что это было?

– Вы, любезнейшая, между прочим, имеете разговор с людьми, прибывшими сюда с территории одного из крупнейших очагов цивилизации, – начал было Мишка, но Татушка его перебила:

– Ладно, профессор, кончай фуфло толкать! В моём лесу всякие там московские штучки не проходят. Видел косточки на обочинах дороги?

– Видел.

– Молодец! Через несколько минут ваши будут лежать точно так же.

– Но позвольте…

– Ну, народ! – сокрушённо вздохнула Татушка и языком по-лягушачьи смахнула себе в пасть пролетавшую мимо сову, разбуженную треском и криками. – Вы хоть знаете, с кем разговариваете?

– С кем? – спросил Рома.

– Вот деревня! – Татушка явно развеселилась и, придя в хорошее настроение, произнесла: – Ладно, я вам лучше про моего папу расскажу, у него аппетит послабже.

Она закатила глаза и старательно, как третьеклассница, намедни добросовестно вызубрившая урок, стала декламировать:

– Робин Бобин Барабек

Скушал сорок человек

И корову, и дугу,

И метлу, и кочергу…

С брезгливым отвращением выслушав откровения Татушки до конца, Роман произнёс:

– Мадемуазель, ваш уважаемый папаша – просто жуткий маньяк! То, что он совершил, достойно самого сурового наказания. Но я вынужден констатировать, что вы за преступления вашего родителя не отвечаете. Поэтому моё вам предложение заключается в следующем: попросите прощения у Всевышнего, наложите на себя надлежащую эпитимью – и искупите ваши ошибки праведной жизнью и строгим растительным постом. Если вы пообещаете поступить так, мы сохраним вам жизнь.

– Чё ты сказал, казёл? – взвизгнула от наглости собеседника Татушка.

Михаил, перебивая её, принялся пенять Ромке:

– Роман, разве я тебя так учил поступать в экстремальных ситуациях? Ни в коем случае никаких переговоров, никакого биения себя кулаком в грудь! Если ты вступил в битву, бей противника! И бей так, чтобы он был повержен! – Потом Мишка нахмурился и добавил: – В любом случае, тебе я оценку снижаю на балл.

– Ладно, хорош пургу нести! – вышла из терпения Татушечка и издала боевой визг. С лиственных деревьев облетели листья. С хвойных – иголки и шишки. Какой-то дятел в робе зэка и с мешком в руках свалился с самой верхушки высоченного кедра, крепко ударившись задницей о землю, и с криком:

– Ёёё!! У меня сотрясение мозга! – удрал в неизвестном направлении. Следом за ним промчался сосредоточенный на добросовестном выполнении должностных инструкций караул краснопогонников с собаками.

Когда глюки развеялись, братья стали с частотой пулемёта «Максим» пускать стрелы в воздух. Стрелы рассерженно зажужжали и сгруппировались в облако, повисшее над удивлённой Татушкой.

– Чево это они? – с любопытством спросила людоедка.

– Это – наши боевые пчёлы! – пояснил Лёха.

– Ой, не могу! Щас помру! – пронзительно захохотала хозяйка местных чащоб. – Ой, уморили! Пчёлки ж – моя любимая еда! Можно сказать деликатес!

Она щёлкнула языком, словно пастух бичом, смахнула гудящую стаю себе в пасть и проглотила. А потом сказала, позеленев харей донельзя:

– Во блин! Чево это я сделала, дура? – и упала замертво.

– Алексею пять баллов, Роману – четыре с плюсом! – вынес вердикт Мишка-длинномер. И добавил: – Ваши зачётки, молодые люди!

На труп прекратившей агонизировать Татушки взобрался со стороны леса взявшийся непонятно откуда доктор Айболит и, беспомощно разведя руками, произнёс:

– Momento mori! – и спросил: – А чего это она такая зелёная?

Рома улыбнулся и на вопрос известного целителя ответил вопросом:

– Хотите, я её стукну – и она станет фиолетовой?

Если в начале рассказа жёны братьев испуганно вскрикивали, то под конец Света держалась за шею Ромки и её хрупкие плечи тряслись от хохота. Люся, по жизни более спокойная, тоже смеялась от души и вытирала платочком слёзы.