Раки-отшельники - [19]

Больше Турюнн с Гюннаром не общалась, зато несколько раз ночевала у матери и много с ней разговаривала. Все еще было слишком свежо, прошло всего две недели, и, очевидно, мать до сих пор полностью не осознавала случившегося. По счастью, добрые подруги были тут как тут. Они проклинали Гюннара вместе с матерью и от имени матери. Турюнн хотелось, чтобы мама использовала их активнее и не посылала бы ей смски и истерические голосовые послания. Сил звонить сейчас не было, надо выпить кофе с коллегами и расслабиться перед дорогой домой.

Третье сообщение было с неизвестного номера. Она открыла его. «Поедешь завтра кататься на санях? Можем встретиться в Маридалене».

Видимо, это Кристер, с которым она познакомилась в Новый год. Погонщик собак. «Возможно», — ответила она. Ответ от него пришел незамедлительно: «Оденься потеплее. В шесть часов». И смайлик.

И вдруг всю усталость сняло, как рукой. Вошел Сигурд и опустился на диван.

— Свежий кофе? Очень ксати. А пряники мне жуть как надоели, — сказал он.

— А я завтра поеду на собачьей упряжке! — объявила она.

— Ого! У тебя и такие есть знакомые? Я думал, ты общаешься только с приглаженными и выдрессированными собачниками, которые хотят, чтобы их собачки красиво вышагивали на поводке.

— Познакомилась в Новый год. На даче у друзей… Приглаженных друзей… А он зашел случайно, постоянно живет на даче и услышал, что у соседей праздник.

— Осторожно, Турюнн, — очень серьезно сказал Сигурд. Ближе всех в клинике она была дружна с ним. А то, что Турюнн вечно выбирает безнадежных мужчин, было широко обсуждаемой темой.

— У нас нет никакого романа, — ответила она. — Он только пригласил меня на прогулку.

— Эти погонщики — совершенно безбашенные и настоящие гуляки, — сказал Сигурд.

— Откуда ты знаешь? А если он действительно без башни, я тут же смоюсь.

— Если не успеешь влюбиться. Налей-ка мне кофе, нечего стоять тут с глупым видом и кофейником в руках.

В машине по дороге домой она позвонила и получила четкие указания, где припарковаться. «Там хорошая связь, — добавил он, — найтись будет несложно». Он приедет с семью собаками и покатает ее на санях.

Ей понравился его голос. Плюшевый мишка, вдруг оказавшийся в дверях дачи с совершенно белой лайкой-хаски на руках. Держал ее в объятиях, как комнатную собачку, подумать только! У лайки были ярко-голубые глаза.

— Я услышал такой жуткий лай, что подумал, надо вызывать полицию, — сказал он.

— Полицию? — удивилась Турюнн и все остальные хором. Они сидели вокруг камина, попивая пиво и закусывая копченостями.

— Ее, родимую, — ответил он и отпустил хаски. — Но теперь я вижу, у вас все в порядке. А собак здесь что-то не видно.

— Собаки на заднем дворе, и две из них в будке, — объяснил Аслак, брат Маргрете, который, собственно, всех пригласил.

— А что за собаки? — спросил вошедший, пока белая лайка обнюхивала пол.

— Два боксера, один пойнтер и две дворняги, — ответил Аслак. — Хотите пива?

— Да, спасибо. Меня зовут Кристер. А собаку — Луна. Она весит всего двадцать два килограмма, но ведет за собой всю упряжку. Держит всех под контролем и наводит порядок в рядах.

— Так у нее такая же работа, как у Турюнн! — засмеялся Аслак.

Она заперла дверь, стащила с себя всю одежду и забралась в душ. Запах лекарств и дезинфекции въелся в кожу и волосы. Она закрыла глаза, потянулась навстречу струе и подумала, как это замечательно. Вырваться из привычного круга забот, заняться чем-то необычным. Сидеть посреди январской тьмы в санях, ведомых семью собаками и мужиком, который всем управляет. Турюнн обрадовалась. Она помнила, что сегодня надо позвонить отцу, узнать, как он отнесся к идее нанять домработницу Завтра та придет в первый раз.

И матери позвонить, она ждет звонка.

Еще месяц назад оба они прекрасно справлялись, без ее помощи, и вдруг ее по уши затянула эта ответственность.

Эрленд говорил, она сама взвалила всю ответственность на себя. Но какая разница, раз ей это почему-то нужно. Эрленд приглашал их с матерью в Копенгаген, говорил, что планирует поить Сисси шампанским, пока пелена не спадет с ее глаз, и она не обнаружит, что мир полон красивых мужчин. Турюнн часто болтала с Эрлендом. С радостью слышала его голос, с интересом узнавала о его делах, каждый день новых. Теперь вот ему надо достать чучела домашних животных, настоящих. Она не сомневалась, что он их достанет. Ему даже была нужна лошадиная голова и часть шеи. Он по-прежнему утверждал, что в новогоднюю ночь ему звонил Маргидо. Но Турюнн не верила. Маргидо якобы был пьян, называл Эрленда «братишкой» и хвастался, что он на свидании. Турюнн предполагала, что пьян был Эрленд. Сама же она не заметила в Маргидо ничего нового, когда они обсуждали домработницу. Маргидо брал на себя все расходы, не такие уж существенные.

Она тщательно вытерлась и намазалась кремом и почувствовала покой. Захотелось выпить еще бокал вина и съесть бутерброд с сыром. Запечь его в микроволновке, как она любит, с тертым сыром и ветчиной посередине. И тут вдруг она решила не звонить ни отцу, ни матери. Взрослый человек, черт возьми, абсолютно в состоянии принять домработницу без какой-либо моральной поддержки, а мать пускай воет и жалуется своим подружкам. Сегодня она будет отдыхать. Освободит себя от ответственности, наденет халат, шерстяные носки, будет есть и пить вино, смотреть какую-нибудь чушь по телевизору, ляжет пораньше и будет предвкушать завтрашний вечер. Подумает о Кристере, о его юркой голубоглазой собачке и о его руках.