Рагнарек. Истинная история ариев, асов и ванов - [16]

— Правда, это замечательно! — шепчет ему на ухо Сёккун. — Твой друг и побратим будет мужем моей любимой мамы. Мы все будем одной дружной семьей!

— Ты знала об этом и молчала? — спросил Лока, стараясь справиться со своим возмущением.

— Да, мы хотели сделать тебе приятную неожиданность, милый, — ласково промурлыкала юная новобрачная.

— А твоя мать знает, сколько у Одина наложниц?

— Знает. Но это ведь не препятствие. У моего папы тоже были и жены и наложницы. Да и ты в этом отношении не был безгрешен, не правда ли, милый? Кстати, я знаю, что ради меня ты расстался с этой женщиной… жрицей… у нее еще такое неприличное и неприятное имя. Мне твой друг Один об этом подробно всё рассказал. Я ему очень благодарна за это. Твой поступок доказывает, как сильно ты меня любишь. Ведь это была очень давняя связь, не правда ли, милый? У тебя от нее были дети? Очень хорошо, что ты забрал их у нее… из этого места. Мы не почитаем эту богиню смерти и… распутства. У нас есть свой хороший и добрый бог загробного мира. А твоим сыновьям я буду лучшей матерью, чем та.

Лока рассеянно слушал щебетание юной жены. Он уже успокоился. В конце концов, они с Одином и в самом деле друзья и побратимы. Наверно, и в самом деле лучше, что Сакка вышла за него, если он, Лока, решил блюсти верность жене. В противном случае Сакка могла бы выйти еще за кого-нибудь. Такая баба одна долго не останется. Всякий был бы рад прибрать ее к рукам и за ее внешность и за ее познания, власть и богатство.

На свадебном пиру, после того как обе новобрачные удалились в свои покои готовиться к первой брачной ночи, Один и Локи нашли возможность побеседовать с глазу на глаз и выяснить свои отношения.

— Ты на меня не сердишься, брат? — начал Один.

— С чего ты взял? За что? — Лока сделал вид, что не понимает.

— Ну, что не предупредил тебя, брат.

— Хм, ты мне теперь еще и тесть, то есть вроде отца.

— Точно. Вот за это и прошу прощения. Непрошеный папаша твой я теперь, понимаешь? Но знаешь, как-то все очень внезапно получилось. Я сам не ожидал, что так влюблюсь в Сакку. Как говорится: «Мужей не суди за то, что может с каждым свершится; нередко бывает мудрец безрассудным от сильной страсти».

— «Никто за любовь никогда осуждать другого не должен; часто мудрец опутан любовью глупцу непонятной» — подхватил Лока, сделав ударение на слове «глупцу». — Скажи, а как тебе удалось так быстро уломать Сакку на этот брак?

— Будто сам не знаешь, как это делается: «Красно говори и подарки готовь, чтобы жен соблазнять; дев красоту хваля неустанно, будь уверен в успехе».

— Но она ведь знает, что ты женат, и у тебя уже есть главная жена Фригг? Ты ей пообещал место Фригги?

— Вот еще! Фригг — мать моего лучшего сына Бальдра. Он сейчас правит буришками в горах Хара Березайте, а заодно и турсами из Трюмхейма — по-вашему, Вахана. Умница — весь в меня. А красавец какой! Фригга в нем прямо души не чает. Сейчас гостит у него, помогает Нанни, женке Бальдра, растить внучка Бреза — тоже замечательно красивый и толковый мальчик. У меня и на него виды большие.

— Так как же…?

— Я, брат Лока, не собираюсь их вместе держать в одном дому. Буду жить на два, точнее на три дома. Чтобы были не близко и не далеко. Я тебе уже говорил, что Сакку хочу поселить на озере Лаль. Это бывшие владения Шифы. Там уже сейчас Вили и Ве порядок наводят, чтобы никто пустое место не занял. Не собираюсь я снимать главный наш кринг и с озера Аталон. Место отличное, зачем его бросать? Ну, я, конечно, буду и туда захаживать и кое-кого проведывать. А главный свой дом я, знаешь, где хочу утвердить?

— Даже не догадываюсь.

— В Священной долине к югу от Тирич-Меру! Ты меня понимаешь зачем?

— Кажется, понимаю, но продолжай.

— Тот, кто живет в центре мира, тот и есть владыка земли. Мы будем, как живые боги. Нам будут подносить все, что мы захотим: летом и вяленое мясо, и пиво в мехах, и мед, и фрукты, и орехи, и оружие, и украшения, и хорошую одежду, и обувь; зимой мороженое мясо и рыбу.

— Но зимой в Священную долину пройти никто не сможет, ни с юга вдоль реки, ни с севера через перевал. Там глубокие снега и лавины. Да и дышать там трудно, хоть летом, хоть зимой.

— Трудно, но не невозможно. Буришки в тех краях постоянно живут. И вот, что мне говорил Бальдр. Если там поживешь в этих святых местах и дышать на такой высоте привыкнешь, то когда спустишься ниже, чувствуешь себя божественно сильным! Впрочем, ты прав. В Священной долине мы будем жить летом, а осенью будем переходить через перевал к Слиду. Там есть одна удивительная долина. По ней течет одна безымянная речка — назовем ее, ну, хоть Сид-и-Вид[19]. Она вытекает из озера, назовем его хоть Зебак[20] и впадает в Слид. Вроде бы ничего необычного, но если по ней подняться от Слида до озера, увидишь, что из того же озера вытекает еще одна речка и течет совсем в другую сторону. И если пойти по этой речке, выйдешь опять на Слид чуть ниже нашего озера Аталон. Это самый короткий путь к нашему главному крингу. Здорово! На этой Сиди-Виде растут деревья и камыш — и топливо для костров и подстилка. Бабам и детишкам там будет и удобно и безопасно. Ну, будем оставлять им охрану, а сами на лыжи и сначала к крингу, а потом с отрядами в разные стороны за «подарками», и кто не захочет с нами делиться, пусть пеняет на себя! Как тебе такая интересная жизнь?