Рафферти - [9]
— Лучший для кого, Сэм? Для Джека Рафферти?
Фарроу раздраженно передернул плечами, и в глазах у него вспыхнул прежний злой огонек.
— Все, что хорошо для Рафферти, хорошо для нашего союза и хорошо для меня. Я не разрешаю тебе говорить плохо о мальчике.
— Сэм! — Хант беспомощно пожал плечами. — Но сам-то ты отказался давать показания и отвечать на вопросы — или ты забыл об этом? Ты забыл, что сослался на пятую поправку? Забыл о неприятностях, которые переживаем сейчас все мы, в том числе и ты сам?
— Ничего я не забыл, — ответил Фарроу, но его голос, некогда мощный и звучный, прозвучал еле слышно. Это был голос глубокого старика, безнадежно утомленного жизнью. — Помолчи, дай послушать. И задерни шторы, я не вижу, что происходит на экране.
Хант встал и тщательно задернул драпировки на огромном окне.
«Да, — подумал он, — Сэм проиграл. Проиграл решительно и бесповоротно. И это всемогущий Сэм Фарроу, в течение полувека слывший одним из самых авторитетных и уважаемых профсоюзных лидеров, боец, почти не знавший поражений».
Впервые обвинение было предъявлено ему месяцев шесть назад, но и эти обвинения и все последующие неприятности не очень его огорчали. Осложнения с налоговыми органами, обвинение в заимствовании денег из кассы профсоюза без залога и выплаты процентов, фиктивные сделки, связанные с покупкой недвижимого имущества — все это пахло весьма дурно, но не тревожило Сэма Фарроу. Не слишком волновался он и в тот день, когда из миллионера превратился в обыкновенного, не очень обеспеченного человека. Нет, самые тяжелые переживания начались у Сэма Фарроу после того, как соответствующие органы заинтересовались его попытками увильнуть от уплаты подоходного налога и отношение к нему в правительственных кругах резко изменилось.
До этого старина Сэм твердо верил, что пост в кабинете министров ему обеспечен. Черт побери, разве он не связан личной дружбой с президентом, разве у него нет столько закадычных дружков среди сенаторов и конгрессменов? Разве он не уникум своего рода? Один из старейших профессиональных деятелей рабочего движения, один из его организаторов, он в то же время был близким человеком у боссов.
Еще год назад — нет, меньше года — ни у кого не возникало ни малейших сомнений, да и сам Фарроу ни на минуту не сомневался, что именно он станет очередным министром труда, и это достойно увенчает его поразительную карьеру — карьеру бедного, малограмотного рабочего, когда-то слывшего радикалом даже в «Индустриальных рабочих мира»[1], а позже совершившего трудное восхождение на самый верх.
Да, подобных сомнений ни у кого не возникало. Чего стоили, например, обеды, которые он устраивал для лидеров обеих политических партий страны? А предсказания «Уолл-стрит джорнэл», ежедневных газет и всех этих комментаторов, чья осведомленность, как предполагалось, распространяется на все и всех? И вот буквально накануне того, как должно было появиться официальное объявление о назначении, когда, казалось, уже ничего не могло произойти, всплыла эта история с мошенничеством при уплате подоходного налога.
Правительство делает ошибки, порой очень серьезные, но никогда не рискнет подать руку помощи тому, кто попал в беду. Назначение не состоялось, и Сэм, еще год назад один из наиболее известных в стране людей, превратился в разочарованного, уставшего жить старика. А почти рядом, в трех кварталах отсюда, перед Объединенной следственной комиссией конгресса давал показания Джек Рафферти, лично выбранный Сэмом в качестве своего преемника, его наследный принц, человек, значивший для него больше родного сына.
Хант никогда не питал особых симпатий к Рафферти, но, оставаясь наедине со своими мыслями, честно признавался самому себе, что дело тут, видимо, в обыкновенной зависти. В том, что получилось с ним, нельзя винить только Рафферти или Фарроу. Однако именно Фарроу сообщил ему, какое положение он, Хант, занимает и чего стоит. Хант прекрасно помнил разговор, состоявшийся всего лишь три-четыре месяца назад.
Они обедали вдвоем в ресторане гостиницы «Уолдорф» в Нью-Йорке. За обедом Фарроу сообщил о своем намерении уйти в отставку.
— С меня довольно, Филипп, — сказал он. — Все эти неприятности, расследования и прочее… Самочувствие — хуже некуда. Я не намерен выставлять свою кандидатуру на съезде нынче осенью, когда мы будем переизбирать президента.
— Не намерен? — пробормотал Хант.
— Да, Филипп, не намерен. Чувствую, что постарел, мне не вытянуть еще один срок. Когда-то же надо уходить, как уходит каждый из нас. Неприятно, что говорить, но…
Две мысли почти одновременно мелькнули в голове у Ханта: что Сэм будет получать солидную пенсию — ни много ни мало пятьдесят тысяч долларов в год, и что он не испытывает особого сожаления в связи с уходом Сэма. Кстати, он знал, что Сэм Фарроу принял такое решение не совсем по своей воле. Руководители АФТ явно разочаровались в нем и оказывали на него определенное давление, добиваясь его ухода.
— Возникает естественный вопрос о моем преемнике, — продолжал Фарроу. — Ты, конечно, понимаешь, что с моим мнением не могут не считаться.
Джонни Клэй разрабатывает дерзкий и хитроумный план: средь бела дня ограбить кассу ипподрома и сорвать большой куш — два миллиона долларов. В деле участвует группа из семи человек: пятеро совершат ограбление, а двое предпримут отвлекающий маневр. Тщательно спланированная операция имеет все шансы на успех. Но непредвиденные обстоятельства и человеческий фактор круто меняют ситуацию. Роман послужил основой для классического фильма нуар режиссера Стенли Кубрика.
Контрастный душ из слез от смеха и сострадания. В этой книге рассуждения о мироустройстве, людях и Золотом теленке. Зарабатывание денег экзотическим способом, приспосабливаясь к современным реалиям. Вряд ли за эти приключения можно определить в тюрьму. Да и в Сибирь, наверное, не сослать. Автор же и так в Иркутске — столице Восточной Сибири. Изучай историю эпохи по судьбам людей.
Эзра Фолкнер верит, что каждого ожидает своя трагедия. И жизнь, какой бы заурядной она ни была, с того момента станет уникальной. Его собственная трагедия грянула, когда парню исполнилось семнадцать. Он был популярен в школе, успешен во всем и прекрасно играл в теннис. Но, возвращаясь с вечеринки, Эзра попал в автомобильную аварию. И все изменилось: его бросила любимая девушка, исчезли друзья, закончилась спортивная карьера. Похоже, что теория не работает – будущее не сулит ничего экстраординарного. А может, нечто необычное уже случилось, когда в класс вошла новенькая? С первого взгляда на нее стало ясно, что эта девушка заставит Эзру посмотреть на жизнь иначе.
Книга известного политика и дипломата Ю.А. Квицинского продолжает тему предательства, начатую в предыдущих произведениях: "Время и случай", "Иуды". Книга написана в жанре политического романа, герой которого - известный политический деятель, находясь в высших эшелонах власти, участвует в развале Советского Союза, предав свою страну, свой народ.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
Действие романа «Дети Розы» известной английской писательницы, поэтессы, переводчицы русской поэзии Элейн Файнстайн происходит в 1970 году. Но героям романа, Алексу Мендесу и его бывшей жене Ляльке, бежавшим из Польши, не дает покоя память о Холокосте. Алекс хочет понять природу зла и читает Маймонида. Лялька запрещает себе вспоминать о Холокосте. Меж тем в жизнь Алекса вторгаются английские аристократы: Ли Уолш и ее любовник Джо Лейси. Для них, детей молодежной революции 1968, Холокост ничего не значит, их волнует лишь положение стран третьего мира и борьба с буржуазией.