Радуга - [16]

Она отговорилась слабостью и плохим аппетитом, ненавидя себя за отступление, но зная, что это был единственно верный путь. Она была рада, что завтра они уже приедут в Виксбург. Она радовалась и печалилась. Ей хотелось понять, почему она ощущает какое-то смешное чувство потери.

Тетушка решила принять приглашение, несмотря на отказ племянницы и острое замечание насчет дружбы с игроком. Мнение Опал о капитане Девро претерпело огромные изменения под воздействием его непередаваемого обаяния. Он происходит из такой хорошей семьи, заявила она. И он совершенно очарователен, даже несмотря на то, что он игрок. Многие джентльмены, оправдывала она его, играют в карты.

Мередит все это совершенно надоело. Девро был бессовестным рабовладельцем, и даже его обаяние не могло зачеркнуть этот факт, твердила она себе.

Тетушка Опал отправилась на обед, а Мередит съела кое-что из того, что принесли ей по заказу в каюту. Затем она отправила Дафну позаботиться об одежде Опал, ведь на следующий день они будут уже на месте. Но это был лишь предлог. Больше всего ей хотелось на несколько минут подняться на палубу. Она знала, что все будут за столом, и она пройдет на корму парохода, подальше от окон и веселящихся за обедом пассажиров, подальше от гнусной улыбки капитана.

Ее кудряшки-сосиски по-прежнему украшали голову, а платье было такое же ужасное, как и все остальные. Она чуть улыбнулась, вспомнив, как старалась Дафна сделать ее прическу такой безвкусной.

— Может, — неуверенно сказала Дафна, — вам уложить волосы по-другому?

Сердце Мередит было тронуто. Мередит женщина хотела сказать “да”, Мередит притворщица вынуждена была сказать “нет”.

— Мне так нравится, — сказала она капризно, но ее голос смягчился, когда она приметила удивление Дафны. Ей бы очень хотелось довериться этой девушке, но Дафна у нее совсем недавно и всего боится. Пройдет много времени, возможно несколько месяцев, прежде чем Дафна начнет ей доверять. А она не сможет ничего сделать, пока не будет доверия.

Мередит накинула плащ. В такую погоду он не был нужен, но в нем она чувствовала себя отчасти невидимой. Как и в то утро, она выскользнула из двери и отправилась на корму.

Мередит не знала, как долго она простояла там, глядя на бурлящую воду. Своим взглядом, взглядом художника, она оценивала узоры, в которые складывались вспененные струи. Завтра она будет дома. Конечно, там ее ждет относительный покой, но совсем мало удовольствия. Ее брат опять начнет донимать ее с замужеством, а она и ее невестка, которая всегда держит губы поджатыми, будут обмениваться неискренними любезностями.

— Ваша тетушка сказала, что вы нездоровы! Я пришел предложить свою помощь; может быть, мой повар приготовит для вас какой-нибудь бульон?

От голоса, мягкого и густого, как текущий мед, ее сердце заволновалось, как вода за кормой.

Пропади пропадом ее тетушка! Она же велела ей просто сказать, что она устала.

— Мне нужно немного свежего воздуха, — сказала она, оправдываясь, но не поворачиваясь к нему лицом.

— А я подумал, может быть, вы избегаете меня.

— О капитан, какое самомнение. Зачем, во имя Неба, я должна об этом беспокоиться?

— Черт меня возьми, если я знаю, — в его голосе слышалось озорство.

Мередит не решилась взглянуть на него, так как знала, что увидит кривую усмешку и вопросительно поднятую бровь.

Но долго прятаться она тоже не могла. Рука в перчатке, сильные настойчивые пальцы взяли ее за подбородок и поворачивали ее лицо до тех пор, пока она против своей воли не заглянула в бездонные глаза цвета индиго.

Мередит вывернулась из его рук.

— Вы забываетесь, капитан, — гневно сказала она.

— Я решил, что это мой долг как джентльмена удостовериться, что с вами все в порядке.

Ударение на слове “джентльмен” лишило ее слов. Значит, тогда вечером он понял ее намек. Она нервно облизала губы. Его голос стал преувеличенно протяжным, словно он соблазнял ее. Но, Боже мой, он же может и дикого зверя заставить есть с его руки.

— Считайте, что вы хорошо выполнили свой долг, — наконец выпалила она, пытаясь стряхнуть чары, которыми он ее опутывал.

— А у меня была другая цель, — сказал он мягко. Мередит обернулась и посмотрела на него.

— И что бы это могло быть?

— Я хочу купить вашу служанку.

Ничего из всего, что он сказал, не удивило бы ее больше. Как будто она вообще кого-нибудь продаст, особенно ему Она видела, как он обращался со своим собственным слугой. А зачем ему нужна такая хорошенькая девушка, как Дафна? Может быть только одна причина. Ее затопило невыносимое отвращение. Отвращение и горькое разочарование, сравнимое лишь с ударом в живот.

— Нет, — только и сказала она.

— Я дам хорошую цену.

В горле Мередит встал комок, появление которого ей хотелось бы скрыть. Она уже выяснила, что он мерзавец, игрок, подлец, но такого она не ожидала. Вспышка гнева, однако, не вязалась бы с той Мередит Ситон, которую он знал.

— Оля-ля, капитан, Дафна — единственная девушка, которой удалось хорошо укладывать мои волосы, — она хихикнула, потрогав одну из своих чудовищных кудряшек, и опустила ресницы. — Я просто не могу ее продать.

Она увидела, как Девро окинул взглядом ее кудряшки-сосиски и поморщился, и почувствовала, как в ней смешиваются удовольствие и сожаление. Пока она удивлялась этому, он придвинулся ближе, и она ощутила крепкий запах сандала и лавра.