Радости земные - [21]

Горацио с достоинством вышагивал впереди меня, то и дело и прикладывая нос к цветочкам – ну прямо как лорд-мэр на выставке цветов в своем городе. Только массивной золотой цепочки с ключом на шее не хватает. Пока Горацио решал, удостоить ли Труди вторым призом за выращенную ею герань, я уселась в плетеное кресло и принялась любоваться городом.

Люблю Мельбурн. (Это только в четыре утра я его ненавижу.) Здесь нет небоскребов, как в Гонконге или Лос-Анджелесе, и поэтому, прогуливаясь по улицам, не чувствуешь себя лесным жителем, оказавшимся среди массива огромных искусственных растений. Терпеть не могу ощущать себя серой мышкой, шмыгающей среди гигантских строений в постоянном страхе – не заметил ли тебя парящий в небе ястреб? К счастью, только некоторые районы Мельбурна производят на меня такое впечатление. А вообще, это город, построенный людьми и для людей. И эти люди могут его перестраивать, пока не грянет очередной кризис и не положит конец строительным работам. Так мудрая мать природа реализует естественный отбор среди капиталистов.

Налив себе джина с тоником, я подняла стакан и поприветствовала замученного клерка, с завистью взиравшего на меня из окна офиса напротив. «Стань хозяином своей жизни! – мысленно пожелала я ему. – Даже если из-за этого придется оказаться в самых неожиданных ситуациях».

Разумеется, он мне не ответил. Когда солнце спряталось за тучу, мы с Горацио решили вернуться в квартиру. Было только четыре, и я надумала заглянуть к профессору, чтобы спросить, не хочет ли он чего-нибудь перекусить, ну а потом, конечно же, надо бы зайти к госпоже Дред с отчетом. Иначе она сама нанесет визит, а такая перспектива мне не улыбается.

Уходя, я заметила, что на одной из цветочных кадок Труди появилась какая-то надпись. Что еще за новости? Подойдя поближе, прочла: «Ворожеи не оставляй в живых».

Я остановилась как вкопанная и с минуту тупо смотрела на алые буквы. Поразмыслив, я поборола в себе желание смыть эту гадость – ведь по почерку можно найти и самого писаку. К тому же там наверняка остались отпечатки пальцев. И можно взять пробу краски. Она того же цвета, что и надпись на фасаде салона госпожи Дред, да и почерк похож.

Я нашла оставленный Труди кусок брезента и самым тщательным образом задрапировала кадку. Не нравится мне все это. Ох как не нравится! Надо сказать госпоже Дред, пусть сообщит в полицию. Пойду-ка я сразу к ней! Нет, сначала предупрежу Мероу, что у нее есть недруг и что он имеет доступ к нам в дом!

Я занесла Горацио в квартиру, проверила все замки и нырнула в «Пещеру Сивиллы». Мероу по-прежнему хранила молчание, и это окончательно вывело меня из себя.

– Кто-то написал у нас в саду лозунг типа «смерть ведьмам», – с трудом сдерживая раздражение, сказала я. – Мероу, ты меня слышишь? Да очнись же ты наконец, это очень важно!

– Думаешь? Сколько ведьм сожгли во времена инквизиции, а дело наше до сих пор живет, – сонным голосом ответила Мероу.

Я была готова ее убить. И от злости заорала на всю округу:

– А мне плевать на ваше дело! Меня волнует конкретная ведьма. Понятно? Я тебя спрашиваю, что ты будешь делать?

– А ничего, – спокойно ответила Мероу. – У меня есть замки и засовы. Я понимаю, что и в наши дни полным-полно психов, которые с радостью сожгут женщину, особенно если она кое-что знает и умеет. Только для начала этому типу придется проникнуть в мой дом, ну а потом… – Она подняла на меня печальные глаза. – Потом он горько пожалеет.

– А я бы на твоем месте разузнала, кто он такой, и отправила его в уютную тюремную камеру. Ты получила письмо, адресованное блуднице?

– Получила, – ответила Мероу Судя по тону, лед начал таять.

– И я получила. Госс и Кайли тоже. А госпоже Дред еще и намалевали по всему фасаду: «Вавилонская блудница». Положим, это тебя не касается. А то, что написали на кадке в саду, еще как касается: «Ворожеи не оставляй в живых»!

– Исход, глава 22, стих 18, – подсказала Мероу.

– Я иду в полицию, – заявила я.

– Не надо, – отрезала Мероу. – И не беспокойся за меня. Наконец-то она вернулась в наше измерение!

– Я волнуюсь еще за себя и за девочек, – возразила я. – Скажи, на кого это ты утром насылала проклятье? Только не говори, что этого не было. Своими ушами слышала.

– Это не проклятье, – пробурчала она. – Это заговор для… для внушения опыта.

– Для внушения опыта? И какого же? Легкая смерть для начинающих? Я видела твое лицо, когда ты готовила зелье. Оно было таким, словно ты только что вернулась с Эндора с корзиной аконита и собираешься наладить спиритический контакт с самой Гекатой!

Ухмыльнувшись, Мероу жестом пригласила меня сесть и принялась просвещать. А Белладонна заняла исходную позицию на спинке кресла и продолжила точить когти.

– По законам черной магии хорошая ведьма может прибегнуть к сильным средствам только в одном случае: если человек в результате полученного опыта сделает правильный вывод и изменит свою жизнь к лучшему, – неспешно растолковывала колдунья. – Если, к примеру, у людей дурные привычки или замутненный разум, им необходима своеобразная встряска. Чтобы придать их мыслям некую гармонию.