Радость забвения - [21]

— У нас, кажется, общее свойство притягивать к себе толпу.

Он гладил ей спину, а Аби крепко прижималась к нему, с удовольствием ощущая его сильное тело. Она с нежностью провела пальцем по его шее — там, где кончался воротничок рубашки, потом прижалась щекой к его груди. В голове у нее затуманилось от запаха его лосьона, и она то и дело вздыхала, не представляя, как проживет без Ника целую неделю. Интересно, а будет ли он скучать без нее? Как переживет разлуку? Остынет или, наоборот, разгорится еще сильнее его любовь?

— Как ты думаешь, Ставрос и все твои друзья обидятся, если мы убежим и проведем остаток вечера вдвоем? — тихо спросил Ник, щекоча ей ухо дыханием.

— Греки — очень темпераментные люди, — ответила Аби. — Думаю, они поймут.

Когда они покинули ресторан, на улице шел дождь, но от этого душный июльский вечер не становился ни чуточки прохладнее. Рука об руку, словно шаловливые дети, они побежали к машине. Аби с удовольствием прижалась мокрой спиной к бархатной обивке сиденья. Она была счастлива как никогда. Полузакрыв глаза, она прислонилась к Нику и стала вслушиваться в серенаду, которую исполняла для них природа.

Уступая ее просьбам, Ник наконец рассказал ей, чем заканчивается книга. Аби выпрямилась, завороженная его фантазией и совершенно неожиданным поворотом событий.

— Ты ужасно умный, — еле слышно прошептала она, с обожанием глядя на него и придвигаясь поближе.

— Я в этом уверен, — усмехнулся Ник. — Какого черта?.. — Он умолк и нахмурился, когда они подъехали к его дому. — Кажется, у отца прием.

Аби поглядела в запотевшее окошко, протерев в нем кружок, и тотчас узнала стоящие у подъезда машины.

— Это мамины компаньоны по бриджу, — сказала она, напрягая память. — Мама что-то говорила о вечере в вашем доме из-за Ди, которая пригласила к нам своих друзей… — Она замолчала.

Ник повернулся к ней, не веря собственным ушам:

— Ты хочешь сказать, что оба дома заняты?

Аби кивнула, и он с силой стукнул кулаком по спинке сиденья:

— Ну надо же! Я-то думал, мы хотя бы сегодня сумеем остаться наедине.

— В бридж обычно заканчивают играть чуть ли не за полночь, — попыталась успокоить его Аби.

— Прекрасно! — обиженно воскликнул он. — Сейчас уже почти полночь, а самолет у меня в семь. Имею я право немножко поспать? — За окошком все так же лил дождь. — Мы даже не можем погулять сегодня.

Ник со злостью забарабанил костяшками пальцев по полированной панели приборной доски, перекрывая шум дождя.

Аби вздохнула и поникла. Ужасное завершение сказки. Она смотрела, как бегут по стеклу потоки воды, и понемногу ее разочарование сменилось радостным ожиданием. Она откинулась на спинку кресла:

— А мне всегда казалось романтичным сидеть в машине в дождь, слушать, как он барабанит по крыше, и любоваться луной.

Ник немного успокоился и повернулся к ней:

— Аби, мне уже тридцать шесть лет, и я давно не подросток, чтобы целоваться в машине!

Аби подавила готовый вырваться смешок и важно проговорила:

— Ты прав. Что это мне пришло в голову? Тридцать шесть. Да ты ведь уже одной ногой в могиле, а я… Ты, наверное, давно забыл, как целуются в машине, утратил навыки юности, так что…

Она чуть не сломала себе шею, когда Ник, ни слова не говоря, откинул спинку ее сиденья.

— Ну подожди. Мисс Уэтэрби, вы напрасно так шутите со мной, — с угрозой проворчал он, еще не зная, как этот его бархатистый голос действует на Аби. Его глаза засверкали в темноте. — Надеюсь, я буду иметь достойную партнершу.

Как завороженная, Аби смотрела на Ника, который снял пиджак и галстук и небрежно бросил их на заднее сиденье. У него в глазах заполыхал огонь страсти. И Аби задрожала, чувствуя, как ее тоже обжигает это пламя.

Его руки ласково скользнули по ее плечам, отодвигая тоненькие серебристые бретельки. Потом он взялся за молнию на ее черном платье. Оно упало на сиденье, как раз когда она потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы на шелковой рубашке Ника. Она погладила черные завитки волос на его груди.

Очень медленно они приближались друг к другу, потом она склонила голову набок, и Ник прижался губами к бившейся у нее на шее жилке. Он целовал и целовал ее, вдыхая аромат ее духов, пока не набросился с жадностью на ее губы.

Они лежали на Переднем сиденье, сплетя руки и ноги. Аби стряхнула туфельки, чтобы провести ступнями по его сильным икрам. Языком и руками он ласкал ее грудь, а она нежно проводила пальчиками по его крепким плечам, по груди; дрожа, гладила его живот.

Аби застонала, когда его губы сомкнулись на соске. Она забыла обо всем на свете, растворяясь в опытных ласках Ника.

— Аби, да ты у меня распутница, — шепнул он ей на ухо.

Она хохотнула и, не открывая глаз, потерлась щекой о его сосок.

— Я была не права, — пробормотала она. — Ты ничего не забыл… У нас совсем запотели окна. — Она замолчала, отдаваясь блаженной радости, которую доставляли ей его ласки. Аби никогда не думала, что может так упиваться прикосновениями мужчины. Одно только печалило: что Ник уедет на целую неделю. — Тебе правда надо ехать?

— Увы. У меня очень много дел. Да и для отца надо кое-что сделать. Одной почты за три недели небось накопилось.