Радость и грусть бытия - [12]

И каждая радость своим светит светом –

Ромашкой, шиповником и васильком,

И пахнет грибом и клубникою лето,

И дождик бродить позовёт босиком.

И будут волшебны над речкой туманы,

И сказочен миг, когда солнце взойдёт.

И манят мечтою далёкие страны,

И пусть в этих странах меня кто-то ждёт.

Вот поезд ритмично стучит, убегая

В другие, заманчивые города,

Где люди иные и радость другая,

И, кажется, солнце там светит всегда.

И пусть мне сегодня не очень-то спится,

И знаю теперь почти наверняка:

Журавль улетел, но – осталась синица,

И чайка, и дятел в тиши сосняка.

И множество чувств ещё птицей щебечут

В душе, будто в синем небесном раю,

И ждут со словами заветными встречи,

И в новых стихах, может быть, запоют.

А прошлая боль, словно сумрак, пусть тает.

Кукушка пророчит. И солнце встаёт.

Жизнь белой голубкой воркует. Светает.

И с розой-зарёй новый день настаёт.

Часть 2-я. «Мухи и котлеты»

Решила на время, хотя бы в стихах,

Я «мух», наконец, отделить от «котлеты».

Пусть счастье, как детство в коротких штанах,

Приснится на зорьке мне летом…

До часу заснуть не давала «попса»,

По-пьяни сосед «выступал» за стеною.

А часиков в пять лай знакомого пса

Пел раннюю «Песенку утра» со мною.

Я на ночь «хлебнула» к тому ж НТВ –

Зеркальный источник кошмаров:

«Профессия…», «…максимум»[23] и т.д.

Про жизнь проституток, клошаров[24].

И видела днём я такого бомжа,

Что может в кошмарах лишь сниться.

И так новой жизни поддáтая «ржа»

Шумит и «торчит», – мне не спится.

И в тихую гавань без денег сбежать

Нет шансов: «покой только снится».

Затишье лишь в ванной: придётся лежать

Там ночью подбитою птицей.

Устала я зá день: долбили бетон

(что стало привычным) соседи.

И мат молодёжи, и их «моветон»[25]

И всё, от чего «крыша едет»:

«Попса», караоке, повсюдный обман,

Нажива, «чернуха», «клубничка»…

Мой завтрашний день подъедает туман.

Эфир нездоров и водичка…

Но «Песенка утра» – не «фишка» лжеца, –

Так двойственно утречко было.

У жизни два профиля, «морды лица»:

От Бога – лицо, от «нечистого» – рыло.

24 июня 2007 г.

Под небом лета

Я не приземлённая, –

Жизнью утомлённая,

Но пока пою.

Мне ещё мечтается,

В облаках витается:

Кажется, что сплю.

Грустью или радостью,

Горечью и сладостью

Светит каждый день.

Что-то в нём теряется,

Что-то обретается,

Свет сменяет тень.

И мальками-искрами,

И ростками-мыслями

Прирастает жизнь.

Воробьишки в форточке,

Растопырив пёрышки,

Мне кричат: «Держись!»

И под цветом липовым

С солнечными бликами

Проплывёт июнь,

Средь лугов некошеных,

Дел и книг заброшенных,

Без ненужных «нюнь».

Впереди дни осени

С редкой неба просинью.

Жить до них и жить!..

А пока с ромашкою,

Донником и «кашкою»

Буду я дружить.

Хочется ль, не хочется,

Всё на свете кончится.

Летом даль светла.

Но в зелёном платьице,

В речку глядя, плачется

Тихая ветла…

28 июня 2007 г.

Есенинские мотивы

Ах, какая беда – бессонница.

Ах, какой отоснился сон.

И летит моих мыслей конница

В предрассветный сумрак окóн.

Отстучал поезд ритмом рельсовым.

Обнимают асфальт фонари.

Хорошо всё ж душой апрельскою

Видеть рыжую холку зари.

Утро лета глазком ромашковым

В белоснежном венке взойдёт.

Колокольчиками да «кашками»

Вызревает в лугах его мёд.

На земле всё когда-то кончается.

Лишь мечта не имеет конца.

Посмотри, как колосья качаются,

Отрицая косу косца.

Ах, какой заболеют жалостью

И река, и ракитный куст,

Тронут золотом-побежалостью.

И пустырь будет гол и пуст.

Отцветут лебеда с татарником,

Отзудят своё комары.

Солнце жёлто-оранжевой арникой

Нам отсветит с зенита-горы.

Будем серое небо мерить мы

В лужах улиц осенним днём.

Ах, зачем мы так лету верили?

Ах, зачем не остались в нём?..

29 июня 2007 г.

Однажды бессонной ночью

Когда мне ночью спать не дали

«попса» и прочие детали,

и чей-то тёмный «Мерседес»

«ржал» под окном, как пьяный бес.

Увези меня, поезд, в другую страну,

Где надеждам моим суждено будет сбыться,

Где под музыку счастья жизнь иную начну,

Где смогу от кошмаров прежних лет я забыться:

От распятого Бога до концлагерей,

И от мутной кровавой жестокости жуткой,

От людей, не ушедших далеко от зверей,

Их истории, бывшей чьей-то злой долгой шуткой.

Увези меня, поезд, я прошу, увези

В ту страну, где дано жизни новой родиться,

Где не в боли и мýке, – во взаимной любви

Век людей как разумных существ мог бы длиться.

Кто назвал «хомо сапиенс» наш двуногий подкласс

Примитивных, порою безумных приматов,

Что освоил энергии недр, солнца, масс,

Изобрёл себе смерть, раскодировав атом.

Кто мне скажет, откликнитесь, люди, ау! –

Где разумности край? Где безумья начало?

Сколько создано вами ответвлений наук,

Но счастливее жизнь на планете не стала.

Нет надежды, любви, веры нет уже той,

Что была силой духа так на святость богата.

Нимб престижен ещё, если он… золотой.

Впрочем, также и раньше было в мире когда-то.

В целом стали мы, правда, чуть комфортнее жить:

Электричество, газ, электроника. В космос

Рвёмся мы, чтоб постичь душ устройство чужих,

А своя, как была, – отчуждённа и косна.

Увези меня, поезд, я готова бежать

От всего, что вокруг ранит глаз, режет уши,

Где шум жизни всё чаще – это шум дележа. –

Я хочу потаённый голос вечности слушать…

17 июня 2007 г.

Печальная история тиранов, временщиков, надежд, самообманов

«…И веря, и не веря вновь

Мечте высокого призванья,