Радиус взрыва неизвестен - [104]
— Это просто система лечения. — Она взяла из его раскрытого портсигара сигарету и подождала, пока он зажег спичку. — Знаете, человек не может освободиться от горя до тех пор, пока не расскажет о нем. Вы, как я понимаю, человек одинокий, вам некому пожаловаться. Другие рассказывают свою жизнь в вагоне железной дороги на первых ста километрах пути. Вы молчали целых две тысячи километров. Может быть, уже пора начать?
Весь этот день они провели вместе, бродя по палубам, разглядывая огромный теплоход, похожий на дворец.
Большинство пассажиров толпилось на верхней палубе. Защищенная от ветра стеклянной стеной, она была уставлена шезлонгами, в которых лежали ленивые, а может быть, и страдающие от морской болезни люди. На открытой солнцу корме, где находился бассейн для плавания, шезлонгов уже не хватало, полуголые мужчины и женщины лежали и сидели прямо на полу, совсем как на пляже. Возле каждого спасательного круга с надписью «Россия» фотографировались парочки. На корме возле бассейна уселись жаждущие воды, ожидая своей очереди поплавать. И все это вместе создавало впечатление какой-то анархической свободы. Казалось, люди дорвались, наконец, до отдыха и сразу расслабили не только мышцы, но и волю, и держатся так, словно все доступно и дозволено…
Ощущение ложности этой «свободы» настигло Староверова в тот самый миг, когда он готов был позавидовать этим беззаботным, ленивым, в сущности, даже бесстыдным людям. Он взглянул на Галину Сергеевну и поразился странной мечтательности в ее лице. Как будто она вся ушла в прошлое, забыв о настоящем, о присутствии Староверова. О чем и о ком думала она? Эта ревность к ее прошлому делала Староверова грубее, резче, чем он был на самом деле, и, должно быть, что-то отразилось в его глазах, так как Галина Сергеевна внезапно вздрогнула, как разбуженная, виновато взглянула на него.
— Мы живем так, будто ждем чего-то, — сказала она. — Неожиданного события, нечаянного известия. Ну вот вы, Борис Петрович, чего вы ждете?
— Телеграммы от господа бога, — серьезным тоном ответил он.
— А если телеграмма будет без подписи?
— Такие телеграммы постигают сердцем! — сердясь на себя, сказал Староверов.
— Вы — счастливый человек, если все еще можете ждать недоставленную телеграмму! — сказала она. — Простите, я пойду прилягу. Ужасно разболелась голова.
Он хотел сказать: «Но ведь вы тоже ждете ее!» — но промолчал. У нее было очень грустное лицо, в глазах мелькнул испуг, вокруг них образовалась паутина морщинок. Она потерла морщинки указательными пальцами и, не оглядываясь на Староверова, пошла вперед. Даже походка ее изменилась, стала сбивчивой.
Староверов догнал ее, грубо спросил:
— Скажите, а этот Мяка или Бяка, кто он такой?
— Вы же слышали: актер. Я должна была поехать вместе с ними в экспедицию по городам побережья, но экспедицию отменили. Я пишу о нем книгу.
— По-моему, он не заслуживает книги.
— О вас же пишут! — насмешливо сказала она. — Вот я сообщу Ксении Львовне, где вы, и она немедленно приедет… — Она остановилась у дверей каюты, протянула руку: — Простите, встретимся завтра. Может, я буду чувствовать себя лучше, а вы… вы станете добрее…
Он, наверно, долго простоял бы у дверей каюты, но по коридору шли какие-то люди, и он постыдно отступил.
Утром он окончательно решил, что надеяться ни на что не следует. Если Галина Сергеевна и бежала от кого-нибудь, то не от него. Может быть, от своего Мяки или Бяки? Какое ему дело до этого!
Он медленно встал и долго собирался, теряя то запонки, то галстук. Вышел на палубу. Галины Сергеевны не было видно. «Это к лучшему», — подумалось ему. Если он притворится рассеянным, скучающим, вчерашнюю вспышку чувств будет легче забыть и ему и ей. Тем более что она сама объяснила: о себе можно рассказать и на первых ста километрах пути…
Он удивленно услышал свое имя, произнесенное по радио. Только когда диктор повторил вызов, понял, что получена радиограмма. Медленно, как больной, побрел к радиорубке.
Когда он назвался, радист взглянул на него с каким-то особым любопытством, попросил предъявить документы и заставил расписаться дважды: в книге и на отдельном бланке. На вопрос Староверова, зачем это, ответил почтительно, что должен немедленно сообщить, вручена ли радиограмма.
Староверов торопливо распечатал бланк. В радиограмме сообщалось, что его разыскивают вторые сутки. В одном из портовых городов зарегистрировано несколько случаев неизвестной болезни. Передатчиком инфекции могли служить иностранные суда, хотя ни на одном из них санитарная инспекция не обнаружила больных. Староверова просили по получении радиограммы немедленно сообщить, может ли он выехать на место происшествия. Когда он там будет? Средства передвижения вплоть до военных самолетов будут предоставлены по его первому требованию. Несколько микробиологов вылетели из Москвы еще вчера.
Телеграмма была длинная, с припиской: «Сдать по прочтении». Староверов понимал, что означала эта приписка… Положение оставалось серьезным, даже если болезнь уже локализована и все больные обнаружены и помещены в лечебницу.
Староверов прочитал радиограмму, протянул ее радисту. Радист попросил его расписаться еще и на радиограмме, указать, что содержание ее известно получателю, затем щелкнул замком сейфа и похоронил ее в пачке других бумаг. Староверов взглянул на расписание. Стоянка в названном городе не предусматривалась.
Николай Александрович Асанов печатается с конца двадцатых годов. Будучи рабочим Чусовского металлургического завода на Урале, он начал свой путь рабкором газеты. Первые стихи и очерки писателя появились в 1927 году.Н. Асанов — автор крупных произведений: его перу принадлежат романы «Волшебный камень», «Ветер с моря», «Электрический остров». Все эти произведения посвящены нашим современникам.В последние годы Н. Асанов начал работать в жанре короткой повести.Острый сюжет, глубокое психологическое проникновение в образ современника характерны для новых повестей писателя.Повести, объединенные в сборнике «Огненная дуга», посвящены военным разведчикам, их героической и необходимой работе.
Несколько лет назад английская разведка высадила с морского судна на территорию Советского Союза группу своих шпионов. Английские разведчики были убеждены, что они выполнят ряд заданий.Два года шпионы жили на советской земле. Англичане праздновали победу. Еще бы, они доказали, что английская разведывательная служба по-прежнему является лучшей в мире!..В романе «Янтарное море» рассказывается подлинная история провала этой английской шпионской акции. Люди, избравшие своей профессией борьбу со шпионажем, участвовавшие в этой затянувшейся операции, живы и сегодня.
Однотомник избранных произведений советского писателя Николая Асанова (1906—1974) представлен романом «Волшебный камень» и повестью «Открыватели дорог», примыкающей к нему как по географии, так и по характеру материала. События этих произведений происходят преимущественно на Северном Урале, герои их — открыватели дорог в неизведанное, люди драматических судеб, твердых характеров, возвышенных идеалов.
Во второй книге романа «Чайки возвращаются к берегу» рассказывается о пребывании советского разведчика Викторса Вэтры в самом пекле английской разведки в Лондоне. Викторс Вэтра — Лидумс-Казимир становится «советником по восточным вопросам» при отделе «Норд» английской разведки.Ему удалось раскрыть пути проникновения английских шпионов в Советский Союз и контролировать их.Роман написан на документальной основе.
Книгу известного советского писателя Н. Асанова составляют три повести.В первой из них — «Катастрофа отменяется» — рассказывается об обвале в горах Памира, грозившем катастрофой наводнения в одной долине и засухой — в другой.Повести «Генерал Мусаев» и «Свет в затемненном мире» посвящены событиям на фронтах Великой Отечественной войны в последний ее период.
В конце пятидесятых годов англо-американские разведывательные центры забросили в СССР группу шпионов. Руководители зарубежных радиоцентров считали, что переброска прошла удачно, и тогда по открытому пути в Советский Союз в течение нескольких лет пробирались хорошо обученные резиденты.О работе советских разведчиков, сумевших обезвредить опасных пришельцев и даже проникнуть в английский разведцентр, и рассказывается в первой книге романа.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.