Радищев - [73]

Это было смелым шагом молодого литератора — попытаться сказать слово истины в мрачные павловские времена, когда, по словам современников, «говорить было страшно, молчать было бедственно», когда, по выражению Карамзина, «цензура, как черный медведь, встала на дороге», когда слово «гражданин» было заменено словом «обыватель», слово «отечество» — словом «государство» и слово «общество» совсем запрещено.

«С.-Петербургский журнал» просуществовал всего один год. Сделать много в условиях павловской цензуры, конечно, было невозможно. В журнале печатались нравоучительные статьи отвлеченного характера, переводные произведения. Статьи по вопросам русской общественной жизни появлялись на страницах журнала в традиционно-иносказательном виде «восточных повестей». Но в журнале было впервые напечатано «Чистосердечное признание в делах и помышлениях моих» Фонвизина (он к этому времени умер) и порой прорывались смелые мысли и «дерзкие» слова. Так, в рецензии на книгу «Верное лекарство от предубеждения умов», направленную против книгопечатания, журнал отважился поднять голос в защиту свободы слова и мысли. «Там, где разум в лесных заключен пределах, — говорилось в рецензии, — где не смеет перейти границ, ему предположенных, там всегда найдешь льстецов, писателей низких и ползающих, защищающих иногда самые нелепые мысли вопреки истине, дабы не подвергаться гонению, которого всякий человек страшится».

В поэзии, в своих одах Пнин воспевает и прославляет нравственные качества человека — силу его свободной воли, могущество его духа.

…ты царь вселенной, —

восклицает он в оде «Человек».

Предпримешь что, вселенна внемлет,

Творишь — все действие приемлет.

Ни в чем не видишь ты препон.

Природою распоряжаешь,

Все властно в ней повелеваешь,

И пишешь ей самой закон…

Наиболее последовательное и отчетливое выражение радищевские идеи нашли в небольшой книге Пнина «Опыт о просвещении относительно России», в которой он смело высказал великую ненависть к деспотизму, к крепостному праву. Пнин резко восстает против утверждения, за которым любили укрываться крепостники, что, прежде чем даровать народу свободу, нужно просветить души рабов. Он проводит в своей книге мысль о том, что повелевать можно и непросвещенным народом, управлять же народом, не заботясь о его просвещении, нельзя.

Цензура запретила переиздание этой книги, быстро разошедшейся, усмотрев в ней «красноречивое изображение страданий крепостного крестьянства, соединенное с требованиями отмены крепостного права». В отзыве цензурного ведомства говорилось о книге; «Автор с жаром жалуется на злосчастное состояние русских крестьян, коих собственная свобода и самая жизнь, по мнению его, находится в руках какого-нибудь капризного паши… Разгорячать умы, воспалять страсти в сердцах такого класса людей, каковы наши крестьяне, значит в самом деле собирать над Россией черную, губительную тучу…»

Таков был этот молодой радищевец. Когда он умер, поэт К. Батюшков посвятил его памяти стихи:

…Пнин чувствам дружества с восторгом предавался,

Несчастным не одно он золото дарил…

Что в золоте одном? Он слезы с ними лил.

Пнин был согражданам полезен,

Пером от злой судьбы невинность защищал,

В беседах дружеских любезен.

Друзей в родных он обращал…

Колоритной фигурой среди молодежи, объединившейся в «Вольное общество», был и Василий Попугаев (1779–1816) — сын малоизвестного художника. Жизнь была неласкова к Попугаеву. Учился он на казенный счет в академической гимназии, потом долго тянул нелегкую лямку канцелярской службы. Попугаев писал стихи и повести, трактаты и статьи по вопросам философии, истории, политики, экономики, литературы. Его политическая лирика насыщена радищевскими идеями. Он обличает насилие и произвол власть имущих, призывает к борьбе с тиранией, — «за правду даже несть оковы, за обще благо кровь пролить». В его мечтах мы узнаем мечту Радищева о том времени, когда троны будут низвергнуты и гнев народов покарает тиранов.

Перу Попугаева принадлежит очерк «Негр», представляющий собою смелое обличение рабства, и трактат «О благоденствии народных обществ», в котором он разоблачал «предубеждение знатности и презрение к низким классам». Он писал в своем трактате, что в крепостных крестьян должен вселиться «дух гордости» и извлечь их из утеснения, признавая за ними право на мщение «мучительству». Друзья называли его «неистовым», «пламенным», «другом правды и гонителем зла». Один из членов общества, А. Измайлов, рассказывает о нем такой случай: «Пришел просить (к Попугаеву) денег один несчастный, благородный человек, а денег у В. В. не было. Он не знал, что делать, но, взглянув нечаянно на новый свой фрак, который за несколько перед тем часов принесен был к нему от портного, принудил гостя взять этот фрак, а сам стал ходить в старом…»[117]

Вся эта молодежь, воспринявшая идеи Радищева, горячо стремилась к служению добру и правде, к борьбе с несправедливостью, и Радищев на склоне своей жизни с чувством глубокого удовлетворения мог сказать себе, что нашлись люди, которые «намерение мое одобрят… кто состраждет со мною над бедствиями собратии своей; кто в шествии моем меня подкрепит…»