Радиосигналы с Варты - [114]

В это время из кухни вышел Йозеф Провда, которого хозяйка успела накормить супом. В руках он держал несколько лепешек. Когда тройка Андре и Фриц попрощались с хозяевами, небольшая группа тронулась в путь. Шли прямо через поле. Впереди — Андре, Иван и Провда, позади — оба радиста.

— Ты сегодня какой-то злой. Что-нибудь серьезное случилось? — поинтересовался Макс у Фрица.

— Вот придешь на место и узнаешь, — уклонился от ответа Фриц, понимая, что такие разговоры ни к чему хорошему не приведут, а только могут расшатать дисциплину в группе. Однако он так и не удержался и спросил у Макса: — Скажи, а ты сам видел этого связного, который приходил к Андре?

— Видел, но только мельком. Я как раз вернулся с поста, когда он уходил. Они что-то говорили о майоре Шарове.

— Что такое? — Фриц даже остановился. — А ты не ослышался?

— Почему я должен был ослышаться? Они ведь не шепотом говорили. Незнакомец сказал, что когда Шарова отзовут, то это будет для всех нас большой потерей. — Макс двинулся дальше, чтобы не отстать от товарищей, а Фриц еще несколько секунд стоял, не в силах сдвинуться с места.

«Выходит, что предатель специально упомянул имя советского майора, чтобы завлечь Андре в ловушку?. Кто же надоумил его на это?» — мысленно задавал себе вопросы Фриц, терзаясь оттого, что сам не может ответить на них. Посмотрев вперед, он заметил, что его товарищи как бы исчезли из виду, и он, мысленно выругавшись, бросился догонять их.

Когда вся группа вышла наконец на дорогу, парнишка-поляк попросил Андре сделать небольшую передышку, чтобы сбегать в село. Фриц не стал возражать, решив, что юноша, по-видимому, получил еще какое-то задание от Тадеуша. Друзья подождали своего проводника четверть часа, полчаса, но он почему-то не возвращался. Фриц, который знал дорогу, был уже готов идти без него, как вдруг паренек появился словно из-под земли.

— В селе живет моя мамка, там у нее крохотный домик, — объяснил паренек в свое оправдание. — Вот я и забежал на минутку. — Лепешек у юноши уже не было.

Когда патриоты пришли домой, Тадеуш с нетерпением ждал их, встревоженный не на шутку: Он вышел им навстречу. Фриц провел всех в комнату, а сам, остановив Тадеуша, коротко сообщил ему, что паренек забегал в село и им пришлось ждать его.

Однако это нисколько не удивило Тадеуша, он лишь кивнул, а затем сказал:

— Лучшего проводника у меня, к сожалению, нет. Этот же хорош хотя бы уже тем, что никто не знает, что он служит у меня. Вся беда в том и состоит, что парень время от времени забегает домой. Правда, он не раз обещал мне не делать этого, но тяга к дому у него так велика, что он забывает о своем обещании и снова бежит домой, чтобы увидеть мать.

В этот момент их обоих позвал в комнату Эрнст.

В комнате было тихо. Товарищи сидели в абсолютном молчании. Свет лампы падал на голову Андре, на лице которого застыло выражение возмущения и беспомощности одновременно. Вилли сидел на краю кушетки и отсутствующим взглядом смотрел на муху, ползущую по потолку. Возле двери, ведущей в соседнюю комнату, стоял Макс. Фриц уселся между двумя окнами.

«Пока я разговаривал с Тадеушем, они уже поговорили между собой», — решил он про себя.

Эрнст попросил Тадеуша подойти к столу.

— Будь добр, повтори еще раз то, что ты нам уже говорил.

Сейчас, когда все немецкие антифашисты собрались вместе и находились в относительной безопасности, Тадеуш вновь обрел спокойствие. Кратко, но толково он рассказал о той опасности, которой подвергались немецкие коммунисты.

Его никто не перебивал. Молчали и тогда, когда Тадеуш кончил говорить. Андре сначала хотел что-то сказать, но потом закусил губу и замер, глядя прямо перед собой в пустоту, как будто перед ним разверзлась пропасть. Время словно остановилось.

«Почему Андре молчит? Ведь он же понимает, что товарищи ждут его ответа», — думал Фриц.

Наконец Андре поднял голову, но лицо его было непроницаемым.

— Вы, видимо, требуете от меня отчета, — начал он глухим голосом. — Вы хотите знать, как это я, руководитель вашей группы, не понял, что здесь провокация? Постараюсь все вам покороче объяснить. Пришедший ко мне офицер Армии Крайовой прежде всего представился мне как связной хорошо известного нам Анатолия Невойта, причем сделал он это так, что не поверить ему я не мог. Он сказал, что Анатолию по радио сообщили, что все мы отправились в город и что через него, связного, я должен сообщить Невойту, нужна ли нам его помощь и какая. Если нужна, то он пробьется в Люблинец. Я ответил, что помощь нам, разумеется, нужна, так как мы должны принять самолет с Большой земли. Я считал своим долгом известить об этом Невойта. Офицер тот назвал себя Збиком или как-то в этом роде.

— Это он так представился тебе, — проговорил Тадеуш. — у нас Збиков полным-полно, а среди них есть и хорошие люди, и так себе, и отъявленные мерзавцы. Имя тут ничего не говорит.

— Ладно, но зачем ты ему сказал, что мы коммунисты? — спросил Эрнст Андре.

— Об этом и слова не было сказано. О Национальном комитете он, правда, упоминал. Вы что, вообще решили считать меня сумасшедшим? — Андре в сердцах хлопнул себя по лбу.