Радимир - [36]
Я мечусь по квартиру, как загнанный зверь. Феликс на всякий случай запрыгивает на шкаф и оттуда настороженно следит за мной. Анька все еще моется. Мне кажется, что прошла уже целая вечность. Злость моя то усиливается, то спадает. Нужно ли куда-то идти? Испуганный насильник давно уже убежал и затаился в своем логове. То, что я собираюсь пойти кого-то ловить, выглядит довольно глупой затеей. Но должен же я как-то реагировать на произошедшее! А я бы хорошенько проучил этого негодяя! Только, боюсь, одних кулаков мне не хватит. Нужно что-нибудь поувесистее. Вспоминаю, что в туалете остался обрезок трубы оставшийся после ремонта водопровода. Достаю трубу и с чувством полного удовлетворения сжимаю в руке свое новое оружие. Именно то, что нужно! Как будто специально такого случая дожидалась. Приложишься хорошенько — мало не покажется!
Внезапно щелкает защелка в ванной. Выходит Анька и застает меня с обрезком трубы в руках и ножом на поясе.
— Ты куда это собрался? — таращится на меня Анька.
Я не нахожу слов для ответа. Поздно метаться. После драки кулаками не машут.
— На улицу, — наконец выдавливаю я.
Я готов провалиться сквозь землю, я ненавижу себя за то, что я не смог защитить Аньку в нужный момент. Хочется плакать от бессилия. Хочется биться об стену головой, чтобы выбить из нее всю злость на себя и на насильника.
— Еще не хватало, чтобы там тебя кто-нибудь увидел в таком наряде. Хватит уже на сегодня приключений!
Анька забирает у меня кусок трубы и берет меня за руку. Теперь, кажется, дрожу уже я, а не она.
— Раздевайся, ночь на дворе.
Понимаю, что Аньке не хочется развивать эту тему. Хочется поскорее переключиться, вернуться в уютный домашний мир, перестать чувствовать себя жертвой.
— Я тебе сырников испек, — обезоружено говорю я.
— Да, наверное, нужно попить чаю, — соглашается Анька.
Все-таки, какая она у меня молодец! Другая бы на ее месте… А что другая? Я не знаю, как люди поступают в таких случаях. Сырники, так сырники!
Пока греется чай, я стараюсь отвлечь Аньку от мыслей о нападении. Рассказываю про свой поход в магазин, про длинные ногти продавщицы и про Сергея, который обзавелся собакой и, что надо бы в следующий раз сходить к нему вдвоем.
Анька с аппетитом уплетает сырники. Не думаю, что проголодалась, наверное это нервное. Понимая, что рано или поздно я все равно буду пытать ее расспросами, Анька рассказывает мне, как было дело.
Вышла из автобуса и зашагала по тропинке к нашему дому. Вокруг ни души, темно, фонари не горят. Потом впереди показался мужской силуэт. Когда поравнялись, набросился, повалил на землю. Анька закричала. Он попытался ударить, Анька увернулась. Пока насильник пытался прижать ее руки к земле, Анька дотянулась до сумочки, нащупала газовый баллончик и брызнула мужчине в лицо. Одновременно ударила ногой в пах. Поняв, что жертва не собирается легко сдаваться, насильник бросился бежать. Пока отряхивалась, на крик подоспел дядечка с боксером. Проводил до квартиры. Вот и все.
Анька задумчиво ковыряет вилкой сырник, выколупывает из теста изюминки. Я молча рассматриваю чаинки в своей кружке.
— Извини, что не встретил тебя, — говорю я.
— Ну ты же не можешь встречать меня каждый раз, когда я возвращаюсь поздно.
— Теперь буду встречать всегда, когда будешь задерживаться.
Я поднимаю шторку и смотрю в окно. Небо затянуто тучами, луны не видно. Тусклые оранжевые фонари освещают пустой асфальт, сиротливо сгрудившиеся на стоянке автомобили, пустую детскую площадку. Дальше, там, где кончается дрожащая власть света, царствует непроглядная тьма.
Глава четырнадцатая
— Ваш кабинет опечатан, — говорит мне охранник, когда я заявляюсь в офис Хосе Мануэля.
— В смысле — «опечатан»?
Охранник смотрит на меня, как на идиота.
— В том смысле, что опечатан следственной группой! Пройдите к Вере Владимировне, она вам все объяснит.
Я взбегаю вверх по лестнице. В коридоре сталкиваюсь с одним из сотрудников, здороваюсь. Он как-то искоса посматривает на меня. Подхожу к своему кабинету. Дверь обклеена бумажными полосками с фиолетовыми гербовыми печатями. На полосках напечатано «Не входить! Опечатано. Городская прокуратура». Интересно, они эту ленту специально в типографии заказывали?
Я встаю спиной к видеокамере наблюдения и слегка надавливаю на дверь. Она, конечно, не поддается — заперта. Ладно, к Вере Владимировне, так к Вере Владимировне!
Вера обложена бумагами. На ее столе знакомые синие папки, свежая пресса, разорванные конверты, распечатки приказов с лаконичной подписью Хосе Мануэля. Обычно каждого, кто входит в приемную, Вера одаривает милой улыбкой. Но сейчас она впервые встречает меня строгим сочувственным взглядом. Без привычной улыбки Вера кажется мне старше, а ведь ей от силы лет двадцать пять. Приятная симпатичная девушка, вроде моей Аньки, разве только Вера немного больше уделяет внимание своей внешности, но ведь секретарша обязана «хорошо выглядеть».
Глаза у Веры светлые, какого-то сложного салатно-голубого оттенка. Да и все лицо у нее как-будто светится — чистая белая кожа, светлые волосы (наверное, она натуральная блондинка), на губах перламутровая помада. Кофточка у Веры тоже всегда белая, тщательно отглаженная, без единой складочки. На тонкой длинной шее нитка жемчуга, на пальце скромное серебряное колечко.
Занятно и поучительно прослеживать причудливые пути формирования идей, особенно если последние тебе самому небезразличны. Обнаруживая, что “авантажные” идеи складываются из подхваченных фраз, из предвзятой критики и ответной запальчивости — чуть ли не из сцепления недоразумений, — приближаешься к правильному восприятию вещей. Подобный “генеалогический” опыт полезен еще и тем, что позволяет сообразовать собственную трактовку интересующего предмета с его пониманием, развитым первопроходцами и бытующим в кругу признанных специалистов.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
В условиях сложной геополитической ситуации, в которой сегодня находится Россия, активизация собственного созидательного творчества в самых разных областях становится одной из приоритетных задач страны. Творческая деятельность отдельного гражданина и всего общества может выражаться в выработке национального мировоззрения, в создании оригинальных социально-экономических моделей, в научных открытиях, разработке прорывных технологий, в познании законов природы и общества, в искусстве, в преображении человеком самого себя в соответствии с выбранным идеалом и т.
Данная работа представляет собой предисловие к курсу Санадиса, новой научной теории, связанной с пророчествами.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Константин Фрумкин – известный российский философ, культуролог. Он является одним из инициаторов создания и координатором Ассоциации футурологов.Для работы над сборником, который представлен вашему вниманию, К. Фрумкин привлек лучших российских футурологов, которые исследует наиболее интересные проблемы, связанные с образами будущего. Чем закончится современный кризис цивилизации, каким будет «постчеловечество», к чему приведет развитие «информационного общества», какой будет его мораль и какие принципы будут определять его существование – вот лишь несколько тем сборника.Позиции авторов не всегда совпадают, но тем интереснее читать эту книгу, в которой представлен такой широкий спектр взглядов.