Радикалы и минималисты - [14]

Джармуш оказывается мудрее этих красивых, но поверхностных теорий. Герои «Мертвеца» иммигрируют через завесу дыма и зеркало воды в другой, более гармоничный мир, в свое настоящее отечество, где нет надобности изобретать политкорректность, а пара сапог (мокасин) индейца стоит Уильяма Шекспира (Уильяма Блейка). И даже больше.

Сменив оптику, решительно вырулив из реальности в «метареальность», Джармуш, как ни странно, вернулся к самому себе. Десятилетие между «Страннее рая» и «Мертвецом» стало испытанием Джармуша на прочность. Он не хотел делать уныло-описательные, вяло-поэтические – пусть даже талантливые – фильмы, как большинство его невольных сообщников по «независимому кино». Последнее все больше коммерциализировалось, став объектом моды, купли-продажи, арт-политики. «Мертвец» на ином уровне глубины возвращает нас к атмосфере «Страннее рая»: не случайно и сам Джармуш усматривает между этими столь разными картинами нечто общее – специфический ритм, не навязанный извне, не заданный коммерческими задачами, а как бы реинкарнированный из классических японских фильмов.

Совсем не случайно следующая его игровая картина получила название «Пес-призрак: путь самурая» (1999). И нет вины Джармуша в том, что этот фильм поспособствовал внедрению самурайской моды в головы юных клерков. Он-то имел в виду еще одну невероятную параллель – между рэпом и дзеном, между хип-хопом и самурайской культурой. Форест Уитакер (которого Алла Боссарт назвала «молодым Орсоном Уэллсом в негативном варианте и Буддой в окружении ангелов») играет киллера в этом гангстерском комедийном балете. И никакого тарантиновского цинизма, ни тени демонизации насилия. Джармуш – настоящий американец: он помнит, что его страна выращена геноцидом, и всегда носит при себе пистолет. Однако же в «Мертвеце» всякий, кто хватается за оружие, выглядит отнюдь не героем. А вынужденный выступать в этом криминальном цирке чернокожий «пес-самурай» – вообще несчастнейший человек на земле.

После очередной паузы Джармуш возвращается в кино в нехарактерном для него розовом цвете. «Сломанные цветы» (2005) – первый его фильм, в котором звезды рассыпаны гроздьями, а критики употребляют по отношению к нему слово charming. Приходится вспомнить диагноз солидного американского критика Джонатана Розенбаума, который давно напророчил режиссеру метаморфозу, сказав, что тот делает «легкое развлекательное кино, пусть и с серьезным подтекстом».

Впору пожалеть о Джармуше той поры, когда он не был столь мил и общедоступен. Билл Мюррей играет стареющего мужчину, за плечами которого успешная карьера и много покоренных женских сердец. Персонажа зовут Дон Джонстон: буква «т» отличает его от известного артиста-сердцееда, а имя и фрагмент идущего по телевизору фильма устанавливают прямую связь его образа с образом Дон Жуана. Сексуальная энергия Джонстона идет на убыль, а оставшаяся жизнь грозит быть просиженной перед телевизором, но герой вдруг получает анонимное письмо в розовом конверте, сообщающее, что у него где-то растет взрослый сын. Как раз перед этим его бросает очередная подружка (Жюли Дельпи), и он начинает страдать от одиночества. С помощью многодетного соседа-афроамериканца Дон (Жуан, он же Джонстон) составляет маршрут и отправляется в турне по городам и весям Америки, навещая одну за другой своих прежних возлюбленных, каждая из которых могла быть сочинительницей письма.

«Сломанные цветы»

Первая встреча не приближает его к цели путешествия, зато задает высокий критерий качества женского контингента. Его ех (бывшая) – ни много ни мало Шерон Стоун, сильно похудевшая и совершенно неотразимая. Ее сексапильность лишь подчеркивает конкуренция ее экранной дочери по имени Лолита, предпочитающей щеголять перед нежданным визитером голышом. Но Лаура – Шерон Стоун все равно лучше, даром что крутит руль грузовика и разъезжает по богатым домам с актуальной услугой – разложить одежду в шкафах по цвету.

Дальше больше, в полку прекрасных дам прибывает: вкрадчиво-ускользающая Джессика Ланг, воинственная, озверевшая в окружении провинциальных байкеров Тильда Суинтон… От последней Дон уходит с синяком под глазом и стойким желанием найти сына вопреки всему. Ни одна из бывших подруг не колется. Пока катится road movie, Джармушу удается нарисовать несколько метких шаржей на вступивших в определенный возраст феминисток, лесбиянок и любительниц домашних животных.

Как раз в то время, когда Дон Джонстон крутил многочисленные романы (надо полагать, в фильме представлены только избранные), Джим Джармуш начинал свой путь самурая независимого кино. За истекшие двадцать с лишним лет почти все, что казалось таким свежим и неожиданным в его ранних картинах, стало раскрученным брендом: жанр меланхоличного road movie, шутки-малютки типа «Ice-cream – You scream», образы грустных клоунов и недотеп, новый тип сюжета и саспенса, задействованного Джармушем в «Таинственном поезде». Я уж не говорю о культовой мистике «Мертвеца» и кодексе самурая, который теперь имеют обыкновение вывешивать над своими компьютерами сотрудники рекламных агентств.