Раба любви и другие киносценарии - [42]

Дочки Ольги стояли на балконе, смотрели вниз.

Любовь Андреевна спала на кровати одетая, только ноги прикрыла платком.

Ольга сидела в кресле.

— Сегодня мы были бы уже в Москве, — тихо, самой себе сказала она.

Девочки вышли с балкона и на цыпочках, давясь от сдерживаемого смеха, подобрались сзади к Ольгиному креслу. Потом разом, хохоча, закрыли ей глаза ладошками. Ольга отняла их руки, обняла обеих, прижала к себе...

Фотография — три радостных смеющихся лица — Ольга с дочерьми. Надпись: «Знаменитая артистка кинематографа Ольга Вознесенская съ дочерями — Машей и Катей».

Ольга сидела на террасе пустого кафе.

Сидела прямо, напряженно и держала в руках перед собой чашку с горячим чаем.

Площадь перед кафе была пустынна. Вдалеке дворник мел мостовую, по улице прошла женщина с колокольчиком, за ней проехала мусорная телега.

Вдалеке, там, где начинался парк, в беседке разыгрывались музыканты. Пробежал что есть духу через площадь опоздавший, с медной валторной через плечо, подбежал к капельмейстеру. Что тот ему говорил, слышно не было, но по всему судя — очень ругал.

В перспективе улицы показался автомобиль Потоцкого.

Ольга нервно закурила и едва не подожгла вуалетку на шляпе.

Машина Потоцкого выскочила из переулка, взвизгнув тормозами, остановилась за углом на теневой стороне улицы.

Потоцкий, выскочив из машины, оглянулся, вынул из-под сиденья круглую коробку от торта, перевязанную красной лентой. Быстро пошел к столику, за которым сидела Ольга.

— Вы опаздываете, — строго сказала Ольга.

— Простите, Ольга Николаевна, милая... Пришлось крутиться... — улыбаясь, сказал Потоцкий.

Он еще раз огляделся по сторонам, протянул Ольге коробку.

— Это очень важно... Прошу вас, выручите меня еще раз... возьмите, это отснятая пленка... Очень важная... Оставьте у себя до вечера... Хорошо? — он опять виновато улыбнулся.

Ольга взяла коробку, положила на стул рядом с собой. Потоцкий облегченно вздохнул, сел напротив.

— Я вас так ждала... — порывисто сказала Ольга после долгого молчания.

Потоцкий видел, как к его машине подошел человек в штатском, потрогал крыло, заглянул вовнутрь, провел пальцем по пыльному капоту, огляделся и быстро пошел по улице.

— Вы не слушаете меня? — спросила Ольга.

— Все, Ольга Николаевна, я здесь... Не сердитесь, — Потоцкий опять улыбнулся.

— Я просила вас прийти сюда, чтобы поговорить... — начала Ольга с усилием.

Она немного помолчала, несколько раз прерывисто вздохнула и нетвердым голосом продолжила:

— Я хотела сказать вам... Я хотела сказать, что... Я люблю вас... — она сама вздрогнула от своих слов. — Нет... Я не знаю... Поймите... Я еще живу там... Москвой... Той жизнью... Максаковым... Но... Если вы можете подождать... Если... Я обещаю вам...

Губы ее дрожали, слова вылетали отрывисто.

— Ольга Николаевна, милая... — едва смог вымолвить Потоцкий.

— Не мешайте мне, я должна сказать!.. — перебила его Ольга. — Я хочу любить вас, жить с вами рядом... Поймите меня! Мне нужны вы... Я это знаю!.. Я бездарная актриса!

— Ольга Николаевна!

— Молчите! Я бездарная актриса... Я ничего не сделала в искусстве и не сделаю никогда!.. Молчите, умоляю!.. Но я же еще человек, я женщина, и я хочу посвятить себя вам... Такому, как вы... Вашему делу... Я ничего не понимаю в этом, но это и не важно... Я буду любить вас, ухаживать за вами, беречь вас...

Потоцкий, пораженный, слушал Ольгу. Но он видел через плечо, как в самом конце одной из улиц остановилась поперек мостовой повозка, вдоль домов побежали солдаты.

— И все умею делать... — торопливо говорила Ольга. — И еще мама... И девочки... Мы все вместе будем любить вас... Только потерпите немного... Я должна привыкнуть к этому... К этому чувству... К тому, что я люблю вас... У вас слезы на глазах?

— Да...

— Милый! Боже, как я счастлива, что сказала вам все, — она погладила его руки. — Теперь я свободна, и нет пути назад! Вы любите меня?

— Да.

— Очень?

— Да, очень.

— И я!.. Я тоже люблю вас! Только подождите!.. Подождите немного... Прошу вас... Я привыкну... На крыше дома напротив устраивались несколько солдат.

Потоцкому нужно было уходить, но он не в силах был оторваться от Ольги.

— Ольга Николаевна! Родная моя... Я готов ждать вас всегда... Я не просто люблю вас!.. Я люблю вас так, что готов ждать всю жизнь.

Только одна улица оставалась свободной. Это был его последний шанс.

— Любимая моя!.. Единственная... Теперь мне нужно уходить... Вечером я зайду к вам за пленкой и будем пить чай с джемом и... разговаривать обо всем... — он не в силах был оторваться от нее.

Несколько солдат бежало к единственной пока свободной улице.

— Как хорошо! — счастливо засмеялась Ольга.

Потоцкий сжал ее запястья, выпрямился и посидел мгновение с закрытыми глазами.

Отдыхавший до той поры духовой оркестр в парке грянул какой-то марш.

Потоцкий резко встал и бросился к автомобилю. Он вернулся с полдороги.

— Не мучьте себя, Ольга Николаевна! — с отчаянной улыбкой сказал он. — Любите кого любите. А я буду с вами всегда!

Ольга смотрела ему вслед.

Взревел мотор, машина вылетела на площадь.

Ольга, все так же сидевшая с чашкой, опустив вниз голову, резко повернула голову на звук нестройного, но страшного залпа.