Пышечка - [90]

У мамы сначала отвисает челюсть, но потом ее губы изгибаются в едва заметной улыбке.

– А сопровождает ее Уиллоудин Диксон.

Я отпускаю руку Эллен, чтобы она сделала круг по краю сцены, а затем мы уходим обратно за кулисы.

После мы вместе наблюдаем, как на сцену по очереди выходят все остальные.

Аманда – со старшим братом (шнурки в ее громоздких туфлях подобраны в тон к платью – разумеется, идея Милли). Милли – с Маликом, который галантно поддерживает ее под руку и уверенно идет по сцене (идеальный спутник). И, конечно же, Ханна. Ханна с Кортни Ганс. Кортни – одно из тех прекрасных имен, которыми называют и девочек, и мальчиков, но в случае Ханны это не мальчик. Ее спутница, Кортни, очевидно, не из нашего городка, потому что я никогда прежде ее не видела. Ее светлые волосы гладко зачесаны и убраны в аккуратный пучок, который отлично сочетается с хорошо сидящим смокингом. Но сама Ханна… Ханна великолепна: она в черном платье-комбинации, армейских ботинках и без макияжа – но при этом не нарушает ни единого правила.

Мы все продефилировали именно так, как учила нас Ли: одна нога перед другой, и мыски ведут за собой бедра, которые плавно покачиваются из стороны в сторону.

Ханна заходит за кулисы и направляется к нам четверым. Кортни целует ее в щеку и говорит:

– Поймаю тебя позже, когда закончишь.

Когда Кортни отходит достаточно далеко, Эллен, заливисто хохоча, хлопает Ханну по спине.

– Ах ты дьяволица!

За кулисами темно, поэтому нельзя утверждать наверняка, но я почти уверена, что Ханна краснеет.

Конкурс я досматриваю из-за кулис.

На этапе вопросов и ответов одни дают на удивление подробные и обстоятельные ответы, а другие путаются и запинаются.

Аманда рассказывает чудовищный анекдот из серии «Тук-тук! Кто там?», однако жюри покатывается со смеху. Милли невероятно обаятельна и мила и смеется тихо и заразительно. Ханна говорит, как всегда, сухо и сдержанно, но оставляет зрителей в глубокой задумчивости.

Сегодня Донна Лафкин оставила свои садовые сабо дома: на ней брючный костюм сливового цвета, и она стоит напротив меня за кулисами, охраняя короны.

Мама по-прежнему на сцене, в круге света; она почти не двигается, словно у нее прихватило шею. Выглядит она прекрасно, причем не только спереди, но и сзади, несмотря на прищепки, которые удерживают платье у нее на спине.

Вот она, истинная сущность моей матери.

Наверное, иногда за совершенством, которое мы видим в других, стоит множество мелких недостатков. Надо просто смириться: в жизни бывают дни, когда чертово платье просто не хочет застегиваться.

Шестьдесят один

Я остаюсь за кулисами до тех пор, пока не объявляют, что Милли – наша крошка Миллисент! – удостоилась титула вице-мисс. Она прижимает к груди букет роз и машет зрителям, как настоящая королева красоты. На коронацию победительницы я уже не остаюсь – в этом нет нужды.

Я выхожу в коридор с бутылкой сидра от Ли и Дейла и вижу Митча в компании других парней из футбольной команды. Они выиграли матч на прошлой неделе, поэтому на День благодарения поедут соревноваться на уровне штата.

Первым меня замечает Патрик Томас.

– Что, тебе мало? – спрашивает он. – Не можешь смириться с тем, что тебя бросили?

Митч обреченно качает головой.

– Это не ее…

Я жестом его останавливаю.

– Патрик, ты что, не понимаешь, что ты не смешной? Над твоими шутками никто не смеется. Даже твои друзья.

Патрик смотрит на меня, нахмурив брови, потом пожимает плечами и отворачивается.

Митч коротко кивает. Прежде чем двинуться дальше, я едва заметно ему улыбаюсь. Потом разворачиваюсь и ухожу, и в этот миг зрительный зал взрывается аплодисментами.

•

Я прохожу три квартала в платье и на каблуках. Мне нравится это платье. Я хочу, чтобы оно висело в моем шкафу, напоминая об этом ноябрьском вечере, когда я решилась стать собой. Ветер обдувает грудь, и платье на мне идет рябью, а я шагаю по улицам своего маленького городка.

Над головой у меня звенит колокольчик, и я открываю дверь «Харпи», внутри которого обнаруживаю всех десятерых жителей Кловера, которые не пошли смотреть конкурс.

– Вау! – выдыхает Маркус, протягивая клиенту чек. – Классный прикид, Уилл.

Услышав мое имя, Бо выглядывает из-за угла. В его липких вишневых губах – неизменный красный леденец.

Я ставлю сидр на прилавок. Бо стаскивает с шеи фартук, оставляя его болтаться на талии, и расплывается в широченной улыбке.

– Уиллоудин, – говорит он.

И я вздыхаю.

Благодарности

Мне невероятно повезло: каждое утро я просыпаюсь и занимаюсь любимым делом. Делом, в которое верю. И вряд ли мне удалось бы к этому прийти без поддержки и наставничества невероятных людей, которые меня окружают.

Алессандра Бэлзер – с такими редакторами, как ты, мечтают работать писатели, и я каждый день благодарю судьбу за то, что мне так с тобой повезло. Спасибо за веру в Уиллоудин. Ты понимала, что я хочу сказать, еще до того, как мне удавалось это сформулировать.

Молли Джаффа – кажется, ради меня ты бы в прямом смысле свернула горы, если бы могла. Благодаря тебе крутятся колеса моей жизни. Спасибо, что помогла мне с этой книгой тогда, когда у меня опускались руки. Ты мой агент и моя подруга, и я благодарна тебе за это.