Пылкие слова - [41]

— Это никогда не было бизнесом. Это было настоящей проблемой. Если бы только…

— Да? — перебила она его, обмирая.

Он вздохнул.

— Если бы все было так, как ты говоришь, мне не хотелось бы бросить тебя на эту кровать и…

Люси склонила голову. Берт был прав. Все, что они делали, не имело никакого отношения к курорту Блу-Пайнтриз и «Саймон Кларк», к докладу и бизнесу. Но это ничего не меняло. У них не было будущего — во всяком случае, долгого совместного будущего.

И все же… Если нельзя чем-то владеть вечно, то можно насладиться хотя бы сейчас. В последние часы ей показалось, что их помолвка не такая уж фиктивная. За одну-единственную ночь она сможет получить столько любви, что воспоминаний хватит на целую жизнь. Она медленно повернулась. Молча. Слова были не нужны.

Люси видела борьбу, что шла в его душе, видела, как глаза из светло-голубых становятся темно-синими. Берт стиснул зубы и замотал головой, но как-то неубедительно.

Тогда Люси, не спуская с него глаз, шагнула ему навстречу и протянула руку. Берт схватил ее и поднес к губам.

— Если бы я выбирал для тебя обручальное кольцо, оно было бы точно таким же. Обещающим…

Потом он поцеловал ее. Поцелуй был испепеляюще жарким, и она сразу же воспламенилась, тая в его огне. Люси прижалась теснее, раздраженная разделяющей их одеждой. Он, видимо, чувствовал то же самое и резко стянул через голову ее рубашку. Следующими были шорты… Когда они легли, их уже больше ничто не разделяло.

Когда его пальцы нежно коснулись затвердевшего соска, Люси застонала. Никогда еще она не чувствовала себя такой уязвимой, такой беззащитной перед ним.

— Не волнуйся, Принцесса, — прошептал Берт, словно почувствовав ее колебание, ее страх перед неизвестным. — Я не сделаю тебе больно. Я никогда не сделаю тебе больно.

Но он ошибался. Знает он об этом или нет, но настанет момент, когда он сделает ей ужасно больно. Она улыбнулась ему, смахивая темные взъерошенные волосы с его лба.

— Все в порядке, — прошептала Люси. — Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты любил меня.

Потом она поцеловала его, поцеловала со всей страстью, на которую была способна. И Берт медленно, с величайшей осторожностью, придал ее словам физическое выражение, раскрывая перед ней высоты и глубины любви.

В ту ночь он подарил ей бесценное сокровище, найти которое невозможно даже с помощью самых точных карт.

Берт подарил ей любовь.

10

Люси проснулась от настойчивой телефонной трели. Что за мерзкий звук! Она протестующе заворчала и перевернулась, дотягиваясь до трубки.

— Алло? — сказала она, зевая.

— Люси, почему всякий раз, когда я тебе звоню, ты говоришь так, словно еще не проснулась?

— Папа? — Ее глаза широко раскрылись. — Нет! Я уже встала.

— Ты и в прошлый раз это говорила. Я не верю тебе сейчас, как не верил раньше.

Она потянулась за простыней, украдкой поглядывая на Берта. Тот лежал на животе, одной рукой обнимая Люси. — Что случилось, папа?

— Хороший вопрос. Это я должен тебя спросить. Я только что вернулся в город и прочел твои сообщения. Мне кажется, что настало время поговорить. С глазу на глаз.

О Боже! Люси зажмурилась, крепко вцепившись в трубку. Сообщения в последнее время были слишком… краткими. «Все в порядке», похоже, не сработало.

— Когда? Когда ты хочешь встретиться?

— Сейчас самое время, — последовал быстрый ответ. — Почему бы мне не зайти в твою комнату?

— Что?! — Она вылетела из постели, обернувшись простыней. Берт приподнялся и сел, проведя ладонью по заросшему подбородку. — Ты здесь, в отеле? Ты хочешь поговорить прямо сейчас?

— Прямо здесь и прямо сейчас. В каком ты номере, Люси?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы найти в себе силы ответить. Берт смотрел на нее пристальным, оценивающим взглядом.

— Это… это на втором этаже. Президентские апартаменты.

— Увидимся через пару минут, — отрывисто сказал Саймон, и наступила тишина.

— В чем дело? — спросил Берт.

— Саймон в отеле! Он поднимается сюда.

Берт мгновенно оценил обстановку.

— О'кей, Принцесса. Одевайся, а потом заправь постель. Я уберу одежду.

— Берт, я… — Ей так много хотелось сказать. Но даже если бы она нашла нужные слова, времени не оставалось.

Он подождал, потом спросил:

— Что случилось, дорогая?

Люси покачала головой.

— Ничего. Поговорим потом.

За считанные минуты они привели спальню в порядок и оделись. Берт бросил последний взгляд вокруг и посмотрел на нее.

— Ты в порядке? — спросил он озабоченно.

Люси пожала плечами.

— Он мой отец. Все будет нормально.

— Я не о том, и ты это знаешь, — возразил Берт.

— У нас нет времени для разбирательства! — воскликнула Люси, теряя с таким трудом восстановленное душевное равновесие. — Мы взрослые люди, и мы занимались любовью. Что в этом экстраординарного?

— Ты была девственницей, Люси. Ты думала, что я этого не замечу?

Она уставилась на него.

— Если ты считаешь, что я жалею о происшедшем, то ошибаешься. Я рада, что мы занимались любовью. Если ты испытываешь сожаление…

— Сожаление! — Берт пересек комнату и, взяв ладонями ее лицо, притянул к себе. Но прежде чем он успел сказать что-то еще, раздался стук в дверь.

— Пожалуйста, уходи, — прошептала Люси умоляющим голосом.

— Я могу остаться, если хочешь.