Пыльца - [43]

На Рочдейл-роуд я проехала знак, гласивший: «Добро пожаловать в Намчестер». Передо мной стояли семь небоскребов Нама, погруженные в тишину, башни, облитые солнцем. Десять лет назад эта местность была разорена Высотными войнами, сейчас в башнях жили те, у кого жизнь удалась.

У ворот Первой крепости, представлявшей собой влажный цементный блок, увитый цветами, меня встретил Зеро. Его лицо было закрыто новейшим «принципиально доработанным» респиратором, а рану на плече ему зашил робо-Шкурник. Зеро провел меня к себе. В квартире царил человеческий дух, ни следа Песьего мира. На надувной кровати сидел молодой человек и держал бронированный ящик для образцов, осторожно, как заразную живую крысу. Типичный одиночка. Его Тень дымилась слабостью. Зеро назвал его Джеем Лигалем с факультета ботаники Манчестерского университета. Лигаль принес с собой доказательства, какие-то микроперья.

После Александра-парка Зеро порвал с Крекером. Теперь он был одиноким псом, оборвавшим поводок Я чувствовала по Тени, насколько свободен его дух Он разорвал связь с исчезнувшим хозяином.

С этого момента мы работаем неофициально.

Джей Лигаль махал мне микропером, как будто я могу принимать такие вещи. Я объяснила, что перья ничего для меня не значат. Но Зеро предвидел такой ход событий: он «позаимствовал» из отделения перьепереводчик, и Лигаль перегнал инфу в древне видео.

– Вот наш маленький преступник, – сказал он, когда на экране появилось движущееся изображение. – Amaranthus Caudatus. Или, по крайней мер его подвид. Тропическое растение, обычно цветет в середине лета и только на юге Англии.

– На юге, говоришь? – Зеро ненавидел юг.

– Да. Амарант… это от греческого слова. Значит: воображаемое растение, которое никогда не вянет. В простонародье – щирица хвостатая.

– Признаю, что завалил это дело, Дымка, – сказал Зеро. – Признаю, что мы ищем лингвистически ущербного безумного ботаника. Ну что, отловим этого педрилу и запихаем в карцерное перо? Что скажешь?

Карцерное перо – место, где сейчас маринуют заключенных. Их тела отправляют на склад, а сами они смотрят сны в клеточку. Дешево и сердито, но работает.

Джей Лигаль смотрел с видеоэкрана.

– Взгляните.

…крошечная жизнь плавает… крошки вещества… крошечные монстры… отростки подергиваются… узелки тьмы тут и там… моменты осознания, перетекающие в тайну…

– Видите эти темные точки? – спрашивает Лигаль. – Это частицы человека.

– Человека? – спросила я.

– Можно сказать, мы тут имеем новый гибрид. Человека и растения. Эти темные точки, которые вы видели, – человеческие гены, поселившиеся в растительных клетках. Мы никогда ничего подобного не видели. Киркпатрик просто впала в транс.

– Киркпатрик?

– Из университета Глазго: Она там руководитель сектора растительной репродукции.

– Она случайно не может оказаться искомым безумным ботаником? – спросил Зеро. – Как у нее с лингвистикой?

– Она назвала этот вид монстром. Она сказала, у нас большие проблемы. Люди и растения занимаются сексом.

Зеро чихнул.

– Аллергию вызывает секс, – продолжал Лигаль. – Вы в курсе? Это результат того, что растения пытаются любить друг друга. И у них не получается. Это результат неудавшегося растительного секса.

– Извращение, – сказал Зеро. – Объяснишь подробнее?

– Естественно, – начал Лигаль. – Пыльцу производит тычинка цветка, мужской орган. С тычинок пыльцу уносит ветер или насекомые, и она попадает на пестик другого растения. Или того же самого растения. Пестик – женский орган. Он влажный и покрыт мягкими волосками. Пыльца, осев на пестике, чувствует себя дома и выбрасывает свои белки. Эти белки зарываются в пестик в поисках яйца. Так занимаются любовью растения. Иногда в цепочку попадает человек.

Зеро:

– И это вызывает аллергию?

– Пыльца оседает в ноздрях. Она оказывается во влажном, покрытом волосками месте, думает: «Это пестик. Пора зарываться». Гранула выбрасывает белки, повреждая полость носа. Естественно, человеческое тело опознает это как вторжение и активизирует иммунную систему. Мы пытаемся избавиться от инородного тела через нос и глаза – через сопли и слезы. Аллергия – это защитный механизм.

– Ты утверждаешь, что люди и растения занимаются сексом? – спросил Зеро, чихая под своим суперновым респиратором. – Господи! Недельный заработок за такую фигню… полная ересь.

Лигаль чихнул с ним за компанию, а потом продолжил:

– Тело перестало отвергать семя пыльцы. Принимает его как любовника. Иммунная система пытается бороться с этим порывом, но репродуктивная система борется с иммунной. И побеждает. Тело принимает растительную сперму. Киркпатрик исследовала несколько трупов. Пыльца сумела попасть в матку. Она сливается с человеческим яйцом, словно это растительное яйцо. Киркпатрик считает, что это следующий шаг.

– Следующий шаг куда? – спросила я.

– Следующий этап эволюции, порожденный волной перекрестного оплодотворения, прокатившейся по стране.

– Аллергосподи!

Зеро тяжело дышал через респиратор, сопя как жертва, я могла только ему посочувствовать. В то же время теория Лигаля казалась все адекватнее.

– У этой Киркпатрик есть соображения, откуда взялись эти семена? – спросила я.