Пылающая комната - [16]

Совершенно пьяные, мы, естественно, не удержались на ногах и рухнули в самую грязь, как раз когда мимо обдавая нас дополнительной порцией грязи, прокатил трейлер. Я поднял голову, глядя, как по сумеречному шоссе к нам бегут телохранители, и позади них верный Бобби. Я встал и помог подняться рок-звезде, звезда чертыхалась и материлась, но, вдруг замолчав, посмотрела на меня внимательно, почти недоверчиво:

— Ты же мне сейчас жизнь спас, — вероятно, осознав все величие моего инстинктивного пьяного поступка, произнес Харди.

— Да, я случайно, — тупо ответил я в свое оправдание, словно спасение его жизни никак не входило в мои планы.

Подбежавшие телохранители наперебой предлагали нам свою помощь. Мне стало жутко неловко. Я и так чувствовал себя полным идиотом.

— Я пойду, — сказал я, — до свидания.

— Подожди, — Харди явно собирался пройти со мной еще метров двести. — Я с тобой еще хочу встретиться. Дай мне телефон, а он у меня есть у Даншена.

На несколько минут я протрезвел и остановившись со всей возможной для моего состояния отчетливостью произнес.

— Никогда не звони мне, Крис, никогда не говори Даншену, что мы встречались, вообще никому не говори. Я сам приду, то есть, если у тебя будет время, жди в машине в центре у старой обсерватории.

— Когда? — настоятельно потребовал он, чтобы я назвал время и дату.

— В следующий четверг в десять вечера.

— У меня запись, но я приеду. Слово «Ацтеков».

Я не прощался с ним, а просто быстро пошел по шоссе в направлении нашего дома. После ванной мне стало немного лучше. Хэлен приготовила завтрак и оставила его на столе, что-то изменилось во мне необратимо, я понял, что ее манера шпионить за мной по поручению Генри перестала меня раздражать. И сами наши раздоры с Генри показались мне верхом абсурда. Как я мог еще раньше не понять, что нам давно уже нечего делить. Мы родились, жили и двигались в разных мирах, и только в одной единственной точке наши миры пересеклись на беду нам обоим, и эта точка в моем сознании была обозначена со всей неумолимой жесткостью — Chambre Ardente.

2

В большой комнате было темно, жалюзи опущены, только на столе горела маленькая свеча в мозаичном стеклянном подсвечнике, но она лишь бросала отблески на стекло журнального столика, бутылку с джином и два бокала, свет играл в расколотых гранях ледяных кубиков. Судя по всему, собеседники предпочитали не видеть лиц друг друга, и только таким образом могли быть откровенными.

— Понимаешь, Джимми, я просто не знаю, как это рассказать. — ни один поклонник не узнал бы сейчас Криса Харди. Его голос был тихим и мягким, с чуть заметной хрипотцой, в нем звучала нехарактерная для рок-звезды растерянность.

Джимми Грэмм внимательно слушал, не говоря ни слова, только его глаза блестели в полутьме.

— Это все Даншен. — произнес Крис и опять замолчал. Потом заговорил, и Джимми видел, что его друг с трудом подбирает слова. — Он потащил меня к этому мужику, астрологу, что ли. Он хотел, чтобы я сказал ему, когда я родился. Число там, месяц, время… А черт его знает, в какое время я родился, я и мать-то свою плохо помню. Ну в общем, с гороскопом не вышло ни черта, он стал мне предсказывать всякую чушь, и там был этот парень… Он сказал, в смысле астролог, что он его племянник. Какой он, к черту, племянник. Понимаешь, на нем был такой плащ, с капюшоном, ну, для понта, я его и не разглядел сразу. — Крис запнулся, и перед его глазами всплыло бледное, словно только намеченное призрачной кистью лицо, большие серые глаза, казавшиеся почему-то почти черными, со странным страдальчески упорным выражением в них, прямой нос и дуги темных бровей, вскинутых в горьком удивлении, маленький, плотно сжатый рот и гладкий подбородок, светлые, мерцающие в полутьме короткие волосы. Он в жизни не смог бы описать Джимми, что так поразило его и в этом лице, и в очертаниях хрупкой фигуры — то ли это затаенное страдание, то ли, напротив, страшная жестокая воля, словно и никак не связанная с ее обладателем, но Крис не мог отделаться от этого лица, которое снилось ему во сне и являлось наяву. — я отдал ему свое кольцо. Я не знаю, почему, я просто подумал, что тогда еще смогу увидеть его еще раз. Что он никуда не денется от меня. И еще, он сказал мне такую странную фразу, я поэтому и хочу так назвать диск — и Крис с каким-то глубоким страданием в голосе произнес — Chambre Ardente.

— Да классное название, я же тебе говорил. А я-то думал, откуда ты его взял… — задумчиво произнес Джимми. — ну и что дальше было? Я пока не очень понимаю, к чему ты это все? Он что, нагадал тебе что-то?

— Понимаешь, я все время думал, что хочу его увидеть еще раз. Я даже хотел припереться к этому астрологу так просто, без приглашения, только… Я просто был уверен, что он поймет, зачем я пришел и не позовет его. Я вообще подумал, а потом, кстати, мне и Даншен сказал, что это никакой его не племянник, он его любовник или что-то в этом роде. Ну, тут я совсем поехал. Я просто сдвинулся. Я даже пару раз приезжал к этому дому. Только я его не видел. А потом он прислал мне записку.

— Он — тебе? — изумленно спросил Джимми.