Пылающая Эмбер - [144]

меня, во сколько я обычно встаю.

Я прикусываю зубами губу и позволяю своим глазам пробежаться по его лицу. Он

побрился этим утром, и у него появился еще один синяк. На правой щеке, куда его ударил

Дозер. Впрочем, он по-прежнему чертовски сексуальный.

— Во сколько ты обычно встаешь?

— Полвосьмого.

— Мне нужно знать, чем ты занимался эти полтора часа?

Он смеется и изучает мое лицо.

— Наверное, нет, — он проводит указательным пальцем по своему рту. — Ты

довольно крепко спала, да? Серьезно, даже в клубе мне требовалось время, чтобы тебя

разбудить, но я подумал, что если я…

Он коварно улыбается.

— О, Боже. Что ты сделал?

Он глубоко и раскатисто смеется, пока отталкивается от столешницы и подходит ко

мне. Он берет меня за локти.

— Пытался разбудить тебя поцелуем.

По тому, как он смотрит на меня, я более чем уверена, что он целовал меня не в

губы.

— Значит, этим утром мне снился сон, где ты был… гм-ммм… там... внизу.

258

Я отвожу взгляд, когда по моей шее расползается румянец, а в нижней части живота

разливается тепло.

Мав зажимает пальцами мой подбородок и поднимает его вверх.

— Если хочешь, мы можем притвориться, что это был сон.

Мои соски затвердевают и начинают ныть от боли.

Если я немедленно нас не отвлеку, он в считанные секунды нагнет меня над этой

столешницей. Полностью игнорируя сгущающееся в воздухе между нами неистовое

желание, я говорю:

— Ну, если мы собираемся притворяться, мне нужно будет выбросить эту гадость и

отмыть сковородки.

Он посмеивается, пока я поворачиваю кран, чтобы наполнить раковину водой и

добавить немного моющего средства.

— Ты моешь, я вытираю, — заявляет Мав, подхватывая с пола кухонное полотенце,

которое он до этого уронил.

— Ты умеешь вытирать посуду?

Он улыбается и щурится. Затем скручивает полотенце и хлестко бьет меня им по

попке.

— Слишком дерзкий ротик, Куколка.

Грозно глянув на него, я потираю свою пятую точку.

Мав выбрасывает сожженную еду. Я наблюдаю за ним и не могу отделаться от

мысли, какое это расточительство. Не так давно я была бы благодарна за каждый кусочек

этой сожженной пищи. Я думаю о ночлежке и всех людях обитающих в нем. Я думаю об

Айви и задаюсь вопросом, где она сейчас.

Я блуждаю в своих мыслях, пока опускаю сковородку в раковину. Но через

несколько минут я заставляю себя подумать о чем-то менее удручающем. Например, о

Маве, которого я до безумия хочу узнать.

— Гриз сказал, что ты учился в колледже.

Мав кидает на меня взгляд.

— Да. Им нравится твердить об этом, как о моём личном рекорде или о чем-то в

этом роде.

— Может, они завидуют… или просто гордятся тобой.

Он награждает меня странным взглядом, который сменяется на задумчивый.

— Хмм. Если они гордятся мной, то никогда не признаются в этом.

— В каком колледже ты учился?

— Корнелл.

Продолжая отмывать сковородку, я интересуюсь:

— Я слышала о нем, но понятия не имею, где он.

— В Нью-Йорке. Сначала я хотел уехать как можно дальше от дома, но потом

получил неполную стипендию. Я не мог отказаться от нее, так как это была одна из

лучших школ по изучению архитектуры.

— Значит, ты из Нью-Йорка? — бормочу я себе под нос. — Ну, это многое

объясняет.

Он подталкивает меня в бедро и забирает сковородку из моих рук.

— Как поживаешь? — произносит он с заметным акцентом, окидывая взглядом мое

тело.

По моим рукам бегут мурашки. Смеясь, я говорю:

259

— Боже мой, у тебя такой же акцент, как у него.

Он даже одаривает меня таким же похотливым взглядом, какой был у Джо в сериале

«Друзья».

Он говорит еще что-то. Но, если честно, я не могу разобрать слова. Что-то

наподобие «забудьобэтом».

Улыбка, которая растягивает его губы, пронзает меня до самых костей. В животе все

трепещет, и внезапно я становлюсь чересчур разгоряченной и перевозбужденной.

— У тебя с рождения были такие способности к искусству? — говорю я, пытаясь

прийти в чувство.

— Я не знаю, были ли они с рождения, но в средних и старших классах я был весьма

способным малым. Способным настолько, что не был обделен вниманием со стороны

преподавателей. Я выиграл пару конкурсов. И однажды один из моих учителей усадил

меня за стол и сказал, что я могу построить на этом карьеру. Я люблю рисовать, поэтому

мне было легко определиться с выбором профессии, в которой я мог продолжать

претворять свои идеи в жизнь и зарабатывать деньги. Проектируя дома и здания, я вижу,

как мои идеи оживают.

— Наверно, классно, что у тебя есть дело, которым ты хочешь заниматься до конца

своих дней, — я склоняюсь над раковиной, чтобы приложить немного силы на

определенном участке. — У меня никогда не было работы, к которой бы я чувствовала то

же самое, а у меня их было немало.

— Сколько?

— Гммм… — я произвожу мысленный подсчет. — Где-то около четырнадцати.

— Четырнадцати?

Я киваю.

— Да. Я была официанткой, горничной, нянькой. Время от времени приглядывала за

детьми сразу в нескольких семьях. Работала хостес в двух разных ресторанах, а также

работала в зоомагазине, — я усмехаюсь. — Так что, Буп была не первой паучихой, с