Пылающая Эмбер - [123]

Она испытующе смотрит на меня.

— Твой черед для чего?

— Для того, чтобы выяснить то, что мне безумно хочется узнать о тебе, — ее

мышцы сжимаются, и ее тело у меня под боком цепенеет. — Как тебя зовут?

Она отводит взгляд и пытается убрать руку с моей груди. Я не позволяю ей. Я знаю,

что ее первый порыв — отступить и спрятаться, когда ей что-то угрожает, но, когда

нужно, она может быть сильной. Особенно, если ее немного подтолкнуть.

— Куколка, я хочу, чтобы у нас все получилось. Ужасно хочу, черт возьми. Но я не

могу начать выстраивать наши отношения, когда совсем тебя не знаю.

218

Она пристально изучает меня какое-то время, но, в конце концов, повержено

выдыхает. С трудом, но мне все же удается расслышать, как она произносит:

— Меня зовут Эмбер ( прим. Ember (англ.) — уголек).

У меня перехватывает дыхание. Я заглядываю ей в лицо. Это правда ее имя?

Потому что… Черт возьми. Мне оно нравится.

По моей физиономии медленно расплывается улыбка.

— Эмбер?

— Да.

— Эмбер. Как ты получила такое имя?

Она выдыхает, тем самым обдувая мои соски и вынуждая их встать по стойке

«смирно». Она закатывает глаза.

— Гм, моя мать была хиппи. Но я считаю, мне еще повезло. Моей сестре досталось

имя Сандаун ( прим. Sundown (англ.) — закат).

— Ну, мне нравятся оба имени. Они оригинальны. И твое имя тебе подходит.

Она качает головой.

— Да уж, хулиганам в начальной школе оно тоже нравилось. Наряду с моей

странной одеждой, рыжими волосами и веснушками.

— Странной одеждой?

— У моей мамы было необычное чувство стиля. Скажем так, я носила «капри» до

того, как они вошли в моду, и я бы с радостью прожила сотню лет, лишь бы больше

никогда не видеть окрашенную во все цвета радуги футболку в стиле «хиппи», и то это

был бы слишком маленький срок.

— Твоя мама. Ты сказала, что она бросила тебя и твою сестру.

Она вскидывает голову вверх.

— Ты помнишь, как я тебе об этом рассказывала?

— Я помню все, что ты говорила.

Переведя дыхание, она говорит:

— Сначала я думала, что, возможно, она просто осталась на пару дней с одним из

своих бойфрендов, но она так и не вернулась. Никто не знал, где она и куда пропала.

— Ты думаешь, с ней что-то произошло?

— Вначале я боялась, что с ней что-то случилось, но потом мы получили несколько

открыток из непонятных мест. Без обратного адреса. Нам бы никто их не послал, кроме

нее. Последняя открытка пришла оттуда, где неподалеку обитает группа нудистов. Тогда я

поняла, что она в порядке и скучает по нам, но этого недостаточно, чтобы вернуться

домой. Думаю, это был ее способ сообщить нам, что она жива.

Она качает головой и снова ложится мне на грудь. Ее пальчики пробегают по

кубикам моего пресса.

— Знаешь, это глупо, и я пытаюсь избавиться от этой привычки, но я по-прежнему

ищу ее. Когда иду по улице, хожу по супермаркету, а раньше, проходя мимо пляжа,

проверяла наше любимое место. Ничего не могу с собой поделать, я присматриваюсь к

каждой рыжей, которую вижу, на случай, если это она. Думаю, лишь только для того,

чтобы отругать ее. Сказать, что у нас все хорошо и без нее, — она печально смеется. —

Но это было бы ложью, так что, наверно, хорошо, что я ее не нашла.

— Ее главная потеря в том, что в ее жизни нет тебя, Куколка.

Я хочу ненавидеть ее мать из-за боли, которую сейчас слышу в голосе Эмбер, но в то

же время ее мать хоть что-то в этой жизни сделал правильно, и ее дочь прямое тому

219

доказательство. Она красивая и добрая. Она немного сломлена, но держится на плаву без

чьей-либо помощи.

— Ты сходишь со мной кое-куда завтра? — спрашиваю я ее.

Я совершил немало дерьма, которое нужно исправить. Надеюсь, она ответит

положительно, потому что мне действительно нужно показать ей, кто я на самом деле и

почему я был таким кретином, когда она впервые приехала сюда.

— Куда?

— В особое место.

— Я могу поехать, но только если это будет не поздно. Я должна присмотреть за

детьми Бетани в шесть.

— Значит, ты нашла с ней общий язык?

— Да. Она классная, и дети замечательные. Я буду присматривать за ними

несколько раз в неделю. К тому же, Бетани сказала, что, если я захочу взять пару смен в

баре, чтобы заработать дополнительные деньги, она мне разрешит.

Я чувствую, как искра счастья вспыхивает в моей груди от радостного волнения в ее

голосе. Но, в то же время, я не хочу, чтобы она работала в баре. И уж точно не поздним

вечером. Я держу свое недовольство при себе.

Она приподнимается, и на этот раз я позволяю ей отстраниться.

— Тебе не кажется, что мы ведем себя невоспитанно? Разве мы не должны вернуться

на вечеринку?

Куколка прикрывает одной рукой свою грудь, внезапно смутившись, что она голая

передо мной.

Сев, я обхватываю ладонями ее лицо и целую.

— Не прячься от меня. Я хочу все о тебе знать и видеть каждую часть твоего тела.

Она неуверенно опускает руку вниз.

— Боже, ты ослепительна, — стону я и хватаюсь через джинсы за свой стояк, чтобы

удобнее его уложить, когда поднимаюсь с кровати. — Думаю, нам лучше пойти, прежде