Пятый жребий Богородицы - [18]

– Рассказывайте брат, брат рассказывайте, – Пилигрим откинулся на спинку кресла.

Владимир поуютней устроился за столом. Подвинул себе большой бокал с соком и спокойно начал рассказ об истории монастыря.

Большое строительство в монастыре проходит в середине XVII века по указу Алексея Михайловича. Это связано с частыми приездами сюда царской семьи. Монастырь превращается в одну из царских резиденций. До нас дошли имена зодчих Боборыкина, Шарутина и Ладыженского. Рождественский собор главный. Храм имеет много общего с собором «на Городке», но уступает ему в изяществе и стройности. Это вполне понятно: один был придворным княжеским храмом, другой – монастырским. Рождественский собор приземистее, тяжеловеснее, весь как бы раздался вширь, в то время как Успенский устремлен вверх. Исследователи склонны объяснять различие между ними еще и тем, что строили их разные мастера. По их мнению, строители Рождественского собора пытались скопировать собор «на Городке», но «чувствуется неуверенная рука подражателей, не сумевших до конца проникнуть в творческие замыслы оригинала». К тому же время хуже сохранило нам Рождественский собор. Изменениям подверглись не только покрытие храма, окна – поначалу узкие, щелевидные, но и стены собора. Одно время они были оштукатурены, покрыты масляной краской и частично украшены живописью. Резьба белокаменного узорчатого пояса, над которым здесь не было сделано полочки для отлива вод, частично разрушилась и местами заменена терракотовыми плитками. С двух сторон собора появились пристройки. В середине XVII века к нему пристроили придел, ризницу и сводчатые галереи. Лет десять спустя, был устроен крытый воздушный переход из собора на уровне второго этажа в царский дворец, что стоит к западу от него. По этому переходу царь попадал из дворца в свою молельню. Переход впоследствии исчез, но другие пристройки, исказившие первоначальный вид собора, остались. В XIX веке появилось еще каменное крыльцо под шатром у паперти галереи.

– А внутри он действительно расписан Андреем Рублевым? – осторожно спросила Наташа.

– Внутри стены Рождественского собора еще в XV веке были расписаны фресками. Но во время нового большого строительства в монастыре в середине XVII столетия собор был расписан заново, только уже не фресками, – подтвердил Владимир. – Позднее эта роспись несколько раз покрывалась новой, масляной. В наше время мы видим живопись XVII века, выполненную царскими иконописцами. Степаном Григорьевичем Рязанцем и Яковом Тихоновичем Рудаковым. Она расчищена от позднейших наслоений на южной, северной и частично западной стенах собора. В приделе в поздней росписи проделаны маленькие «окна» в живопись XVII века. А на древней белокаменной алтарной преграде за высоким деревянным иконостасом более позднего времени еще в 1913 году были обнаружены фрагменты первоначальных фресок XV века, по-видимому, созданных живописцами из круга Андрея Рублева. Так что вы частично правы, – повернулся он к Наташе.

Та благодарно улыбнулась, а страж Голгофы продолжал дальше.

Еще большие изменения, чем Рождественский собор, претерпела Троицкая церковь, в которой сейчас располагается один из отделов музея. Первоначально она имела не три апсиды, как сейчас, а одну. Исчезла галерея, бывшая с двух сторон. К церкви были пристроены позднее небольшая трапезная, придел, а под ним родовой склеп графов Шереметевых. Царский дворец в монастыре для своего времени был огромным. Почти на 100 метров вытянулся он в длину. По фасаду дворец двухэтажный, а с южной стороны, где был скат горы, имеет три этажа. Прежде наличники окон и входы во дворец были богато декорированы. Известно, что упомянутый выше зодчий – каменных дел подмастерье Васько Лыко – для отделки их использовал западноевропейские барочные мотивы. К входам вели четыре широких крыльца. Возможно, они поднимались до второго этажа, где и сейчас среди окон фасада сохранились двери. А может быть, эти двери выходили на гульбище. После пожара в 1742 года дворец был сильно перестроен, а второй этаж вообще сделан заново. В нижнем этаже и сегодня можно видеть сводчатые перекрытия бывших здесь некогда одиннадцати комнат, расположенных анфиладой по обе стороны трехмаршевой лестницы, ведущей наверх. С северной стороны к дворцу примыкал сад в 40 саженей, на месте которого позднее была построена еще одна церковь. Против дворца, по другую сторону Рождественского собора, стоят невысокие Царицыны палаты. Сейчас в них размещается музей, и среди экспонатов есть портрет той, для кого были построены эти палаты, – царицы Марии Милославской. Как бы впереди Царицыных палат выступает шатровое крыльцо на толстых кувшинообразных колонках. В нем, пожалуй, лучше, чем в каком-либо другом монастырском строении, чувствуется живописная красота и нарядность русской архитектуры середины XVII столетия, любовь к сказочной изукрашенности. Перекинутые меж колонками арочки с висячими гирьками напоминают подвесные украшения старинных женских головных уборов. За три с лишним века палаты тоже подверглись немалым изменениям. Когда-то над ними были деревянные хоромы с опочивальнями. Сейчас одноэтажное по фасаду здание имеет как бы два этажа со стороны монастырской стены – там оно стоит на высоком подклете. Восстановлены сводчатые потолки Царицыных палат, расположенных анфиладой – здесь и сени, и присенник, и приемная комната царицы, и узкий, длинный сводчатый коридор позади них. Одним из самых больших сооружений монастыря было ничем не приметное ныне здание трапезной. В верхнем этаже размещалась богатая монастырская казна с тайниками для золота, серебра и иных драгоценностей. Его пришлось разобрать 150 лет спустя после постройки здания, когда обрушились перекрытия четвертого этажа. Третий этаж трапезной занимала столовая палата громадных по тем временам размеров. Площадь пола ее была такой же, как и в Грановитой палате Московского Кремля, – около 500 квадратных метров. Трапезная освещалась «кругом» окнами, причем не со слюдой, а со стеклами. Отапливалась палата проходившими в ее стенах трубами кухонных печей. Непосредственно к южной стене трапезной примыкает четырехъярусная колокольня-звонница. Поначалу это была простая двухъярусная звонница. Знаменитый колокол, мелодичным звоном которого славился Звенигород. Кстати он был изображен и на гербе города. Колокол этот был отлит здесь же в монастыре в 1667 году, о чем говорила надпись на нем, в которой было указано и имя литейщика: «Александр Григор…» Весил колокол 2125 пудов и висел в центральном проеме колокольни. На внутренних стенках его имелись какие-то наклепки, сделанные, по мнению специалистов, для настройки колокола на определенный лад. Колокол разбился в дни Великой Отечественной войны, когда его стали снимать. При падении он пробил все своды. Были расшатаны и стены колокольни. Разбирать их, и перекладывать заново было бы сложно, и реставраторы с успехом применили новый способ – нагнетание с помощью компрессора цементного раствора в трещины старой кладки. Восстановлены и все шесть сводов колокольни, и южное крыльцо с небольшой крытой галереей на уровне второго яруса звонницы, где находились маленькая церковь и вход в трапезную. С восточной стороны к трапезной примыкает Преображенская церковь, построенная на средства царевны Софьи в память пребывания ее в монастыре во время стрелецкого бунта. Интересны пестрые изразцовые наличники окон этой церкви, увенчанные орлами.