Пятый тотем - [68]

Мое оцепенение нарушил легкий шорох, исходящий откуда-то из тени восточной стены. Я чуть не вскрикнул от неожиданности, увидев живых Маки и Селиру. Они были связаны, а их рты были заткнуты и стянуты обрезками ткани. Судя по кровоподтекам, их сильно избили, но они были еще живы. Друзья тоже заметили меня. Сели была мертвецки бледна, и я уже собирался рвануться к ней, теряя голову, как застыл, уставившись на отчаянно вращающего глазами Маки. Он дергал подбородком куда-то по другую сторону комнаты за спины жнецов и, поворачивая голову, выпучивал глаза, яростно моргая. Счет шел на секунды, и я успел лишь заметить, что туда, куда указывал Маки, были сброшены в кучу дорожные сумки моих спутников, как один из утаремо вздрогнул и повернул ко мне голову.

– Сальгундва, Чиакна, Тиррука! Вы нарушили заветы предков и предали собственный народ. Я приговариваю вас к смерти! – слова сами сошли с моего языка, будто говорил не я, а кто-то другой.

Жнец рывком поднялся, а его спутники, отходящие от транса, последовали за ним, бесшумно вставая с пола и разворачиваясь ко мне. Их лица были совершенно бесстрастны, а в длинных, покрытых кровью руках они сжимали изогнутые ритуальные ножи.

– Знаешь, что в том рюкзаке, пугало? – сказал я, смотря в глаза ближайшему ко мне жнецу и выбрасывая перед собой руки.

По венам стремительно пробежал холод, сменяющийся жаром, когда, лизнув кожу с моих раскрытых ладоней, вырвалось ревущее пламя. Прогремел взрыв. Запас оружейного пороха и булом, хранившийся в вещевом мешке Маки, в который пришелся мой удар, громыхнул с такой силой, что я, потеряв равновесие, полетел затылком об пол, падая навзничь. У меня потемнело в глазах, но я тут же перекатился на живот, хватаясь руками за стену, и пошатываясь, побежал вперед. Вековая пыль и каменная крошка, поднятая взрывом, стояли в воздухе сплошной стеной, напрочь лишая возможности видеть, но я успел запомнить расположение комнаты и уже спешил к моим товарищам. Я бы наверняка пробежал мимо них, не двигайся я, держась за стену. Селира была без сознания. Поспешными движениями я принялся перерезать веревки на ее руках и ногах, попутно ища глазами Маки. Тот пришел в себя первым, и еще не успел я закончить со жрицей, подполз к нам, извиваясь как червь. Схватив его за руки, я резанул по стягивающим его запястья путам и сунул ему в ладонь нож. Маки с невероятной скоростью начал перепиливать остатки веревки на ногах.

– Кзор, сзади! – глухо прохрипел он, метая кинжал куда-то за мою спину.

Я крутанулся вокруг своей оси, разворачиваясь, но нападавший успел нанести удар, от которого меня спас лишь бросок Маки. Кинжал угодил жнецу в предплечье, отчего его собственный удар вышел смазанным и лишь чиркнул острием кривого ножа по моей кольчуге. Я успел швырнуть в нападающего тотем земли, когда второй утаремо, как призрак из Бездны, прыжком приземлился прямо мне на грудь, осыпая градом ударов. За его спиной взревел выходящий на свободу стихийный дух, и зал наполнился грохотом боя. Мне хватало сил только на то, чтобы закрываться от ударов кулаков, большую часть которых я пропускал. Жнец, несмотря на относительную худобу, был чудовищно силен, как сильны одержимые или бешеные животные. Я чувствовал, что в каждый удар он вкладывает нечто большее, чем физическая сила, и потому не мог этому противостоять.

Изо всех сил стараясь не потерять сознание, я пытался зацепить его остриями кастета, на что жнец сжал мое запястье с такой силой, что я не мог даже пошевелить пальцами. Свободной рукой он продолжал осыпать меня градом ударов, не давая опомниться. Я несколько раз безуспешно попытался сбросить его, но тщетно, он не только не ослаблял хватку, но и перехватил свободной рукой мое горло, лишая возможности дышать и сжимая другой рукой мою кисть с оружием. Прежде чем жнец понял, что допустил ошибку, моя ладонь обхватила его лицо. Пламя взревело, пожирая плоть и с хрустом ломая кости. Он попытался отскочить, но едва ослабил хватку на моей правой руке, как я, подаваясь вперед за его движением, вонзил ножи кастета под правый бок жнеца. Уже не отдавая отчета своим действиям, он снова дернулся назад, разрывая собственную плоть, и, теряя равновесие, рухнул на плиты пола.

Тем временем другой утаремо, подпрыгивая словно эквилибрист, пытался зацепить ножом Маки, который не спешил вступать в открытый бой. Каждый раз, когда жнец шел в атаку, Маки отступал за спину земного элементаля, который тугими ударами раз за разом отбрасывал нападавшего. Он пытался измотать утаремо, разумно понимая, что находится в худшей форме. Я почувствовал вспышку силы, когда с рук утаремо сорвались разноцветные искры, большая часть которых пришлась на грудь элементаля. Движения земного духа замедлились, но он выдержал удар. Жнецы были истощены ритуалом и не готовы к внезапному бою. Это единственная причина, по которой нам еще удавалось сопротивляться.

Привстав на одно колено, я, чувствуя, что теряю силы, сконцентрировался и изо всех сил швырнул в утаремо огненный шар. Росчерк силы первородного пламени, чадя копотью, ломаной линией взвился к противнику, освещая зал. Жнец попытался увернуться, но пропустил атаку уже наполовину распавшегося элементаля. Удар стихийника выбил воздух из легких утаремо, отбросив к стене. Он упал на колени, безуспешно пытаясь подняться. Считанное мгновение спустя за его спиной выкатился Маки, вооруженный подобранным кинжалом. Серии ударов, которую нанес своему врагу мой приятель, позавидовал бы любой хищник семейства кошачьих. Маки продолжал с упорством маньяка осыпать колющими ударами уже безжизненный труп, когда наконец услышал меня: