Пятое время года - [83]
Еле дождавшись, когда заткнется орущий телик, отмяукают положенное Анжелкины кумиры и, расслабленная песенками про любовь, она погрузится в глубокий сон, несчастная квартирантка, у которой горло уже сковало, будто свинцовым обручем, на цыпочках пробралась на кухню.
От горячего молока с содой стало полегче. Набросив на одеяло еще и дубленку, она согрелась и, кажется, уснула… Нет, не уснула. Откинула невыносимо тяжелое, огнедышащее одеяло, выскочила в раскаленной ночной рубашке на улицу и помчалась через темный город к вокзалу. Не светилось ни одного окна, и все двери громадных, подпирающих небо зданий были заколочены досками крест накрест. Бездомная, она спотыкалась, падала и плакала. На безлюдном перроне фонари тоже не горели, а черные поезда проносились мимо…
Зимний рассвет наступает поздно. Будильник еще не звонил. Если бы не экзамен, легкий стук в дверь никогда не нарушил бы Анжелкин сон.
— Извини, пожалуйста, у тебя случайно нет аспирина? Я заболела.
Заспанная Анжелка на удивление резво подскочила и в поисках лекарства начала носиться по комнате, открывая дверцы и выдвигая ящики.
— Вот! Американский. Сразу все пройдет.
Горячий раствор штатовского порошка в самом деле воскрешал из мертвых.
Жизнь имеет обыкновение время от времени ставить подножки. Причем именно там, где их не ждешь, и именно тогда, когда ты в отличном настроении. Скажем, после сданной на пятерку занудной истории средневекового Востока. Билетов ни на сегодня, ни на завтра не оказалось, только на послезавтра, на дневной.
На улице от дыхания валил густой пар. Жаркое метро напоминало баню. В Охотном ряду двадцатиградусный мороз больно куснул за потрескавшиеся губы, пробрался под дубленку, под свитер, под майку, и планы на послезавтра подверглись корректировке…
Термометр выдал тридцать девять и две.
— Говорила я тебе, что б ты не ходила на экзамен! Надо было врача вызвать! — Анжелка повозмущалась капризным тоном, покрутилась и опять потрясла за плечо. — Слушай, мне сейчас как бы отвалить надо. Часа на три. Могу по дороге в аптеку зайти.
— Не нужно… Хотя, если тебя не очень затруднит, купи мне что-нибудь от кашля…
Вернулась крошка значительно позже и, загадочно улыбаясь, вывалила из сумки кучу лекарств.
— Чего сейчас расскажу! Классно, что ты заболела!.. Ой, дура я! Просто я в аптеке с таким парнем познакомилась! Улет!
— И что, интересно, он покупал в аптеке?
— Не то, что ты думаешь! — Анжелка, кажется, оскорбилась. — Ничего такого он там не покупал. Покупал, между прочим, аскорбинку, чтоб не болеть. И, между прочим, свидание мне завтра назначил. В пять часов. Этот молодой человек — как бы студент. Высокий, блондин, глаза голубые! Сказал, может, в театр завтра сходим.
— Разве ты завтра не летишь домой?
— Чего я там по жизни забыла? На Новый год была, и хватит.
5
Слепящие огни электрички неслись прямо навстречу! Мост качался, выскальзывали из-под ног обледеневшие ступеньки, руки вместо перил хватали воздух, еще секунда — и все!.. Спасла зазвонившая телефонная трубка.
— Это кто?
— Таня.
Кошмарный сон трансформировался — стал тягучим и сладким. В сумрачной комнате, где слабый свет настольной лампы образовывал загадочные тени, они были только вдвоем. Он молчал, но звук низкого, эротичного голоса уже заворожил, пробудил томительные желания. От жаркого дыхания в трубке запылала щека, а причудливая тень на потолке сложилась в профиль мужчины с крепким подбородком.
— Анжела где? — Нет, в его интонации не было ничего такого.
— Она ушла погулять.
— А ты… почему… не гуляешь? — Нет, было! Чересчур большие паузы.
— Я болею.
Самые простые, обычные фразы ничего не значили — они были лишь фоном. Трубка накалялась от многозначительного молчания, кружилась голова, пересохшие от жара губы мог спасти только его долгий-долгий, влажный поцелуй…
— Что ж это ты такая молодая и болеешь? Передай Анжеле, пусть позвонит, а то совсем пропала.
Нахально-равнодушный тон и резкие короткие гудки вновь ввергли в лихорадочный озноб, но теперь сильнее всех других чувств была ненависть. Взбешенная собственной глупостью и неспособностью управлять низменными инстинктами, которые вызывал у нее этот мерзкий, ничтожный тип, противная самой себе, она швырнула трубку на кресло и обхватила голову руками: ужас! «Многозначительное молчание»! Да он просто хам деревенский, который не считает нужным здороваться и прощаться! Смотрит телик или дует пиво на своей кухне с колоннами и между делом бросает идиотские реплики в телефон… А рядом сидит его прожорливая тетка и столовой ложкой наворачивает гигантских размеров торт.
Уловив ощущение брезгливости и ухватившись за него, мастерица пофантазировать, она возликовала и принялась нагромождать одну примитивную деталь быта господ Швырковых на другую: если образ Анжелкиного отца опростить, утрировать, сделать его смешным, можно с легкостью избавиться от проклятого наваждения.
Фантазии, подогретые температурой, завели довольно далеко, но не хватало чисто реалистических подробностей, и тут — о радость! — хлопнула дверь. Румяная с мороза Швыркова вполне могла добавить недостающие «штрихи к портрету», если ее чуть-чуть разговорить.
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
В повести «Ана Ананас» показан Гамбург, каким я его запомнил лучше всего. Я увидел Репербан задолго до того, как там появились кофейни и бургер-кинги. Девочка, которую зовут Ана Ананас, существует на самом деле. Сейчас ей должно быть около тридцати, она работает в службе для бездомных. Она часто жалуется, что мифы старого Гамбурга портятся, как открытая банка селёдки. Хотя нынешний Репербан мало чем отличается от старого. Дети по-прежнему продают «хашиш», а Бармалеи курят табак со смородиной.
Учительница английского языка приехала в США и случайно вышла замуж за три недели. Неунывающая Зоя весело рассказывает о тех трудностях и приключениях, что ей пришлось пережить в Америке. Заодно с рассказами подучите некоторые слова и выражения, которые автор узнала уже в Калифорнии. Книга читается на одном дыхании. «Как с подружкой поговорила» – написала работница Минского центра по иммиграции о книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…