Пятое время года - [49]
— Боюсь что-нибудь обещать. Накопилось множество домашних дел.
Отнекивалась и приводила самые разные доводы она не впервые, потому что считала неприличным идти в гости к одинокому мужчине без Лени, а идти с Леней было совсем ни к чему. Не разбирающийся в современном искусстве, он со свойственной ему прямолинейностью раскритикует творчество художника-авангардиста, приведет ему в пример какие-нибудь картины, на которых все красиво и понятно, и станет очень неловко.
5
На пыльной, раскалившейся от солнца и жаркого пыхтенья тяжелых грузовых машин трамвайной остановке возле метро «Сокольники» она протопталась не меньше получаса, с каждой секундой раздражаясь все больше… А как не раздражаться? Уже четверть двенадцатого! Часа через два-три девочки вернутся из школы, Лене на ужин ничего нет, по-хорошему надо бы уже ехать обратно, а она еще и туда не доехала.
Подкативший в конце концов трамвай медленно пополз по запруженной транспортом, бесконечной улице, затем свернул налево и принялся кружить и кружить по узким фабричным переулкам, но стоило подумать о немедленном возвращении домой, как трамвай побежал быстрее. Замелькали зеленые тополя, деревянные домики за фиолетово-белыми кустами сирени, низкие заборы. С левой стороны пошел то ли парк, то ли лес, по-весеннему нарядный, чистый, свежий.
Эдуард Петрович, поджидающий на зеленом пригорке, тоже выглядел очень нарядно, как настоящий художник, — в свободной рубашке «апаш», с пестрым шейным платком.
— Опоздали, голубушка, опоздали!
— Извините, я невероятно долго прождала трамвай.
— Ничего-ничего, торопиться некуда! Ради вас, сударыня, я сегодня отменил все свои дела. У меня к вам такое предложение, любезнейшая Нина Александровна. Для начала мы с вами погуляем. Такое благолепие кругом, воздух поистине райский! Налюбуемся природой и отправимся любоваться, так сказать, творениями вашего покорного слуги.
Воздух действительно был божественным, наполненным запахами сирени, травы, молодых листьев. Песчаная дорожка шла между исполинских дубов, только-только выпустивших красноватые, тугие листья, и кустов орешника, еще нежно-зеленых. Кусты орешника закончились, и перед глазами предстала сначала помойка: ржавые кровати, корыта, ведра и все прочее, — потом голубая дощатая уборная с настежь распахнутыми дверями и, наконец, одноэтажный барак, возле которого болтались на веревках простыни, мужские кальсоны, женские лиловые и желтые трико. Орало радио. Русский народный хор имени Пятницкого задорно выкрикивал:
Эх ты, зима морозная!
Ноченька яснозвездная!
Скоро ли я увижу
Мою любимую в степном краю?
Эдуард Петрович явно старался быть выше обстоятельств, но смущенная улыбка все-таки выдала его неловкость за окружающее убожество.
— Присядьте, голубушка, вот сюда, на лавочку. Я отлучусь всего на несколько мгновений. Захвачу кое-что и отравимся на пленэр. Один момент!
«Бабетта» растрепалась за долгий путь, помада стерлась. Капельки духов «Ландыш серебристый» на виски и шею немножко освежили, но настроение было тягостным: подумать только, Эдуард Петрович, творческая личность, художник, вынужден жить в этом страшном бараке, откуда тянет давно забытым запахом керосинки и раздается площадная ругань каких-то простецких теток, заглушающая даже радио.
Тетки, к счастью, затихли, и вдруг:
— Глянь-к, Маруськ, Суслик-то наш какую бабу привел!
— Никак не угомонится старый б…н!
Не дожидаясь продолжения, она подскочила с лавки и, если бы не Эдуард Петрович, подхвативший под руку, через минуту уже очутилась бы на трамвайной остановке.
— Пойдемте, голубушка, пойдемте! Страшная публика! Жалкий плебс!
По сырой тропке сквозь заросли отцветшей черемухи перепуганный Эдуард Петрович бежал впереди, а она, спотыкаясь, следом… Ну не дура ли? Зачем все эти приключения?
— Не хмурьтесь, любезнейшая! Сейчас мы с вами устроим пикничок и, так сказать, забудутся все мерзости людские. Тут есть одно прелестное местечко…
На склоне крутого, глубокого оврага, поросшего буреломным лесом, зеленела полянка с хрупкими зацветающими ландышами и белыми звездочками кислицы.
— Вниз спускаться не будем, там сыровато, ножки намочите, а вот здесь, с краешку, оченно хорошо. Так сказать, и наш покой никто не нарушит, и нам открывается отличная панорама… — Эдуард Петрович вытащил из большой дерматиновой сумки фланелевое одеяло и, расстелив его, выставил на середину четвертинку водки. — Располагайтесь, сударыня, будем пировать!
На «пир» слетелись, кажется, все кома
ры, проживающие в овраге. Чертова мошкара кусалась отчаянно, зудела над ухом, впивалась в ноги. Не спасали ни широкая юбка, ни ветка папоротника.
— Прошу откушать, любезнейшая! — Эдуард Петрович протянул стаканчик с водкой.
— Я не буду пить, Эдуард Петрович.
— Ни в коем случае! Должны же мы отметить, так сказать, ваш приезд в наши скромные пенаты? Итак, за вас, несравненная Нина Александровна! — Эдуард Петрович выпил, снова взглянул с укоризной и принялся торопливо чистить шкурку с картошки «в мундире». — Сейчас-сейчас, я организую вам закусочку. Пища богов! Ничего нет лучше россейской картошечки, завезенной в наши просторы царем-батюшкой, благословенным Петром Алексеевичем… Ну, полрюмочки, голубушка?
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.