Пятое время года - [48]
— Не знаю. Вряд ли это удастся…
— Отчего же, милейшая Нина Александровна, вы не хотите позировать мне? Уверяю вас, портрет получится великолепный. — Взгляд его маленьких, зеленоватых глаз мечтательно устремился к небу. — …Хорошо бы где-нибудь, так сказать, на пленэре, на фоне цветущего сада. Но можно и у меня в мастерской. Так, знаете ли, в старинном кресле… газовый шарф на обнаженных плечах… высокая прическа а-ля Помпадур.
Маловероятно, чтобы в предложении пожилого художника написать ее портрет содержался какой-то иной смысл, кроме чисто профессионального, но, услышав про «обнаженные плечи», она на всякий случай поспешила подняться со скамейки:
— Извините, мне пора.
— Ну что же, голубушка, не смею вас задерживать. Надеюсь в скором времени снова иметь удовольствие любоваться вами. Вы когда обычно бываете на Кузнецком? Как и я, по вторникам?
4
В своем модном наряде — полупальто и шерстяной юбке в крупную клетку, — который прохладным весенним утром казался вполне по погоде, сейчас она просто умирала от жары. К тому же страшно натерли ноги новые чешские полуботинки. Скамеечка в тени была поистине спасением.
— Ах, да вы, голубушка, совсем измучились от жары! — Присевший рядом Эдуард Петрович сочувственно покачал головой и шутливо сощурился. — Позвольте по такому случаю угостить вас мороженым. Вкусим, так сказать, не только пищи духовной?
— С большим удовольствием.
Перепрыгивая через лужицы от вчерашнего дождя, он устремился к мороженщице, торгующей с лотка у выхода из сквера, и вернулся, держа в руках два стаканчика с фруктовым мороженым по семь копеек и деревянные палочки.
— Самое любимое мое мороженое! Очень освежает. Уверен, что и в данном случае наши вкусы, так сказать, совпадают, милейшая Нина Александровна.
Конечно, она предпочла бы эскимо, рожок в сахарной вафле или пломбир с «розочкой», тем не менее поспешила заверить, что обожает фруктовое, поскольку уже давно заметила, что Эдуард Петрович — человек сильно стесненный в средствах. Он, бедняга, и книг фактически не покупал. Приезжал на Кузнецкий издалека, полтора часа тратил на дорогу в один конец только для того, чтобы быть в курсе всех литературных новинок. Долго разглядывал книги на прилавке, что-то записывал в блокнот и тем ограничивался. Каждый раз так и подмывало купить ему какую-нибудь книгу, за рубль с копейками, которую он перелистывал, цокая языком, но удерживала мысль, что таким образом можно его обидеть и даже раздружиться с ним. А не хотелось бы! Ведь Эдуард Петрович — единственный, с кем можно обсудить прочитанную книгу, увиденный спектакль или кинокартину. С Ленечкой, к глубокому сожалению, ничего не обсудишь: все свободное время он теперь проводит у «ящика», смотрит бесконечный хоккей или футбол и, если его любимый «Спартак» забивает мяч в ворота, кричит на всю квартиру: гол!!! В театр Леню на аркане не затащишь, да и в кино он соглашается пойти разве что на комедию.
Разумеется, обменяться впечатлениями можно с Левой либо с Галкой, но Леве, из-за Лийкиной безумной ревности, лишний раз не позвонишь, а Галка Балашова стала жутко безапелляционной. За время работы в своем литературно-художественном журнале, куда приходят известные поэты, писатели, литературоведы, — словом, умные и интересные люди, Галка здорово поднахваталась, и сейчас, не успеет подруга-домохозяйка и рот открыть, как она выдает «компетентную» оценку: дерьмо! После чего высказывать собственное мнение, естественно, не хочется.
А Эдуард Петрович, человек, вне всякого сомнения, эрудированный, с тонким художественным вкусом, всегда готов выслушать пусть наивное, но искреннее суждение, к примеру, о только что прочитанном романе Ремарка или о так взволновавшем фильме «Ночи Кабирии». Склонив седую голову на бок, он слушает внимательно, с интересом, перебивает редко, исключительно для того, чтобы похвалить: «Это вы очень тонко подметили, любезнейшая! Не устаю поражаться вашему художественному чувству, сударыня!» Приятно же. Вдохновленная его похвалами, она уже по пути домой начинает обдумывать, о чем в следующий раз расскажет Эдуарду Петровичу…
С мороженым, слава богу, покончили.
— Ну-с, о чем бы нам побеседовать сегодня, любезнейшая Нина Александровна? Для меня каждая наша беседа — поистине пир души!
— Для меня, как вы понимаете, тем более… Кстати, Эдуард Петрович, я давно хотела спросить вас, вы служите где-нибудь или вы член Академии художеств и занимаетесь исключительно творчеством?
Вопрос, очевидно, оказался бестактным — улыбчивый Эдуард Петрович переменился в лице, презрительно скривил губы:
— Ах, Нина Александровна, вы меня удивляете! Зачем, скажите на милость, мне, человеку свободному, бескомпромиссному, не скованному в творчестве никакими догмами, их Академия художеств? Это сборище ангажированных бездарей! Если бы вы знали, до чего мне ненавистен их замшелый соцреализм! Как эти маляры не понимают, что реалистические формы в искусстве давно отжили свое? Они статичны и не могут выразить всей стремительности, так сказать, экспрессии жизни, всех порывов души. Тонких нюансов. Настроения. Я глубоко презираю всех этих деятелей от искусства, так называемых художников! Вы непременно должны посетить мою мастерскую и посмотреть работы последнего периода. Скажу без ложной скромности — вы будете потрясены и смелостью манеры письма, и неожиданностью палитры. Когда же вы, наконец, соблаговолите приехать, сударыня?
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
Амелия была совсем ребенком, когда отец ушел из семьи. В тот день светило солнце, диваны в гостиной напоминали груду камней, а фигура отца – маяк, равнодушно противостоящий волнам гнева матери. Справиться с этим ударом Амелии помогла лучшая подруга Дженна, с которой девушка познакомилась в книжном. А томик «Орманских хроник» стал для нее настоящей отдушиной. Ту книгу Амелия прочла за один вечер, а история о тайном королевстве завладела ее сердцем. И когда выпал шанс увидеть автора серии, самого Нолана Эндсли, на книжном фестивале, Амелия едва могла поверить в свое счастье! Но все пошло прахом: удача улыбнулась не ей, а подруге.
Взору абсолютно любого читателя предоставляется книга, которая одновременно является Одой Нулевым Годам (сокр. ’00), тонной «хейта» (ненависти) двадцатым годам двадцать первого века, а также метамодернистической исповедью самому себе и просто нужным людям.«Главное, оставайтесь в себе, а смена десятилетий – дело поправимое».
Когда жизнь человека заходит в тупик или исчерпывается буквально во всем, чем он до этого дышал, открывается особое время и пространство отчаяния и невесомости. Кейси Пибоди, одинокая молодая женщина, погрязшая в давних студенческих долгах и любовной путанице, неожиданно утратившая своего самого близкого друга – собственную мать, снимает худо-бедно пригодный для жизни сарай в Бостоне и пытается хоть как-то держаться на плаву – работает официанткой, выгуливает собаку хозяина сарая и пытается разморозить свои чувства.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Охота на самцов» — книга о тайной жизни московской элиты. Главная героиня книги — Рита Миронова. Ее родители круты и невероятно богаты. Она живет в пентхаусе и каждый месяц получает на банковский счет завидную сумму. Чего же не хватает молодой, красивой, обеспеченной девушке? Как ни удивительно, любви!
В сборник популярного ангольского прозаика входят повесть «Мы из Макулузу», посвященная национально-освободительной борьбе ангольского народа, и четыре повести, составившие книгу «Старые истории». Поэтичная и прихотливая по форме проза Виейры ставит серьезные и злободневные проблемы сегодняшней Анголы.