Пятое время года - [139]
Лихо захлопнув багажник, водитель запрыгнул за руль, врубил магнитофон, и приключения начались! Упитанный, усатый дядька — копия Жекиного Али-Бабы, — отскочив от рванувшего с места в карьер «кадиллака», одним прыжком взлетел на тротуар и замер, дико выпученными глазами глядя вслед огненно-красному смерчу — столб пыли, бешеный ритм и сдавленный хохот.
— Во, наш пенсионер забубенивает! Небось, на всю жизнь мужика заикой оставил! С-с-аля-м-м-м а-а-а-лей-к-к-кум, а-а-алейкум с-с-с-алям…
Похоже, и правда опьяненный чувством свободы, а может, предчувствием счастья, серьезный бизнесмен, раскачиваясь из стороны в сторону, на все лады изображал восточного заику, в сидячем темпераментном танце тряс плечами, подпевал абракадабристой песне, ужасно смешно переиначивая на русский манер тюркские слова, и с громким причмокиванием целовал «жуткую баловницу Татьяну», когда она, нарочно повыше подпрыгивая на ухабах, как в сладкий омут, падала к нему на грудь, но при всей своей видимой бесшабашности остро сощуренным глазом зорко следил за водителем.
— Эй, Шумахер, я сказал — легче на поворотах! Не напрягайся!.. Не части, говорю!
— Мне кажется, он не понимает ни единого слова. Попробуйте по-английски.
— По-английски? Нет, из принципа не буду. Раз возит русских, значит, должен знать наш великий и могучий. Короче, хочет дед бабки зарабатывать, пусть купит себе букварь и читает по ночам в своей сакле: ма-ма мы-ла ра-му. У Шу-ры ша-ры, а у Маши одни галоши!
Колымага выскочила из грязного пригорода с чудовищными лачугами на шоссе и понеслась со скоростью японского экспресса. На округлившиеся в кокетливом страхе глаза беспечный весельчак отреагировал неадекватно: насупившись, молодой, сильный, он со злостью толкнул в плечо пожилого водителя:
— Долго я тебе буду повторять, придурок? Сбрось скорость!
Перепуганный водитель затравленно оглянулся, не понимая, чего от него хотят, выключил магнитофон и, низко склонившись к рулю, весь как-то сгорбился, сжался и превратился в тщедушного, бесправного бедняка в застиранной рубахе, вынужденного до гробовой доски заниматься извозом, чтобы прокормить семью: древнюю старуху-мать, вроде той, похожей на черный вопросительный знак, бестелесной старухи, которая, опираясь на клюку, тащила от колонки пластмассовое ведро с водой, кучу состарившихся жен, заведенных в молодости, и внуков — босых, тощих мальчишек, играющих в придорожной пыли на фоне таких кошмарных трущоб, что, по сравнению с ними, самое убогое российское захолустье покажется садами Семирамиды…
— Эй, Татьяна, очнись! Что с тобой? Укачало?
— Как вы могли толкнуть его? Он же старше вас лет на тридцать!
— А при чем здесь старше? На том свете паспорт не спросят. Сейчас увидишь, какая здесь дорога. Влетим в аварию на серпантине — костей не соберешь. Так что ты зря его защищаешь. Если старый, так лежал бы на печке… или что там у этих чурок? А он, видишь, разгонялся тут, как молодой. Ветеран «формулы один»! Короче, обычное дело — южная кровь играет, а мозгов нет!
— Что вы такое говорите? Ксенофоб несчастный! Я и слушать вас не хочу! Отодвиньтесь от меня сейчас же! Что вы меня все обнимаете?
— Нет проблем! — Непоколебимо уверенный в своей правоте, он даже и не обиделся, спокойненько снял руку с плеча и отодвинулся.
На узкой дороге высоко в горах, там, где далеко внизу сверкало море, а из-за крутых поворотов на космической скорости вылетали встречные машины, его безусловная правота, за исключением национальной составляющей, стала очевидной: у деда точно нет мозгов! И нет у него никаких голодных иждивенцев! В противном случае он бы как следует подумал, прежде чем молодцевато поигрывать рулем на серпантине, напевая «аля-баля-ля», сигналить «биб!биб!биб!», приветствуя проносящихся мимо таких же маньяков, и скалить зубы, обгоняя слабонервных.
Вот сейчас-то и надо было стукнуть его по плечу, а лучше — по тупому пепельному затылку, но господин драчун, видимо, собрался проучить капризную девчонку: скрестив руки на груди, он с тем невозмутимым выражением, которое обычно напускал на себя после какой-нибудь Анжелкиной истеричной выходки, безучастно смотрел в окно, где в стремительном калейдоскопе горы сливались в сплошную рыжую стену.
— Please, don’t drive so fast! — Тонкий девичий голосок прозвучал сладко-сладко, с тем расчетом, чтобы любитель быстрой езды от неожиданности не вывернул руль в пропасть, а этот старый осел стрельнул из-за плеча антрацитными глазами и разулыбался.
И все-таки горы замедлили свой бег. Окружающая действительность — желтовато-коричневая, с редкими зелеными пятнами — не вызвала бурного восторга. Живьем экзотика выглядела куда скучнее, обыденнее, чем в каталогах или на экране, но от ультрамариновой панорамы моря, искрящегося в лучах невиданно мощного солнца, захватило дух. Выдохнуть не удалось — вдали, под горой, возникла волшебная страна! Сверкающий голубизной и золотом кружевной дворец, белые шезлонги на изумрудных газонах, бассейны с синей водой, янтарный песок пляжа… Только попасть в этот Эдем, кажется, было не суждено! — вновь набравшая обороты колымага так резко накренилась вправо, что головокружительный вираж с горы мог стать первым и последним в жизни!
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
Рассказ о безумии, охватившем одного писателя, который перевоплотился в своего героя, полностью утратив чувство реальности.
Лив Карин не может найти общий язык с дочерью-подростком Кайей. Молодой доктор Юнас не знает, стоит ли ему оставаться в профессии после смерти пациента. Сын мигранта Иван обдумывает побег из тюрьмы. Девочка Люкке находит своего отца, который вовсе не желает, чтобы его находили. Судьбы жителей городка на западном побережье Норвегии абсолютно случайно и неизбежно переплетаются в истории о том, как ссора из-за какао с булочками может привести к необратимым последствиям, и не успеешь оглянуться, как будет слишком поздно сказать «прости».
Станислав Кучер – главный редактор проекта «Сноб», общественный деятель, кинорежиссер-документалист, теле- и радиоведущий, обозреватель радиостанции «Коммерсантъ FM», член президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека. Солидный и довольно скучный послужной список, не так ли? Но: «Ищешь на свою задницу приключений – просто отправься путешествовать с Кучером» – так говорят друзья Станислава. Так что отправляемся в путь в компании хорошего и веселого рассказчика.
Размеренную жизнь ультраортодоксальной общины Бостона нарушил пятнадцатилетний Эзра Крамер – его выгнали из школы. Но причину знают только родители и директор: Эзра сделал фотографии девочки. И это там, где не то что фотографировать, а глядеть друг другу в глаза до свадьбы и помыслить нельзя. Экстренный план спасения семьи от позора – отправить сына в другой город, а потом в Израиль для продолжения религиозного образования. Но у Эзры есть собственный план. Симоне Сомех, писатель, журналист, продюсер, родился и вырос в Италии, а сейчас живет в Нью-Йорке.
Решили похитить богача? А технику этого дела вы знаете? Исключительно способный, но бедный Рамеш Кумар зарабатывает на жизнь, сдавая за детишек индийской элиты вступительные экзамены в университет. Не самое опасное для жизни занятие, но беда приходит откуда не ждали. Когда Рамеш случайно занимает первое место на Всеиндийских экзаменах, его инфантильный подопечный Руди просыпается знаменитым. И теперь им придется извернуться, чтобы не перейти никому дорогу и сохранить в тайне свой маленький секрет. Даже если для этого придется похитить парочку богачей. «Украсть богача» – это удивительная смесь классической криминальной комедии и романа воспитания в декорациях современного Дели и традициях безумного индийского гротеска. Одна часть Гая Ричи, одна часть Тарантино, одна часть Болливуда, щепотка истории взросления и гарам масала.
В Германии стоит аномально жаркая весна 2018 года. Тане Арнхайм – главной героине новой книги Лейфа Рандта (род. 1983) – через несколько недель исполняется тридцать лет. Ее дебютный роман стал культовым; она смотрит в окно на берлинский парк «Заячья пустошь» и ждет огненных идей для новой книги. Ее друг, успешный веб-дизайнер Жером Даймлер, живет в Майнтале под Франкфуртом в родительском бунгало и старается осознать свою жизнь как духовный путь. Их дистанционные отношения кажутся безупречными. С помощью слов и изображений они поддерживают постоянную связь и по выходным иногда навещают друг друга в своих разных мирах.