Пятое время года - [136]
— «Майсен». И вы, что же, из таких чашек каждый день чай пьете?
— Нет, это исключительно для вип-персон.
— Тогда, может, поставим чайничек? Что-то у вип-персон в горле пересохло.
Сахар в чай он не положил, печенье не взял — тщательно избегал углеводов. «Иначе девушки любить не будут!»
— А сама почему чай не пьешь?
— Не хочется.
— А чего тебе хочется? — Недвусмысленно хмыкнув, он в страхе оглянулся на дверь, подался вперед и понизил голос до шепота. — Ты что, с ума сошла? Нельзя же прямо здесь, сейчас! Не-е-е, я боюсь! Вдруг твоя тетка придет?.. Ну что ты смеешься? Ей богу, боюсь!
Он застигнут врасплох притащившейся с рынка тетенькой! Что могло быть смешнее?
— Не обижайтесь, я смеюсь именно потому, что вас невозможно представить в подобной ситуации.
— В принципе можно… хи-хи-хи… но лучше бы в другой, как ты выражаешься, ситуации. — Веселые, все понимающие глаза подморгнули и наполнились задумчивой, теплой нежностью. — Очень тебе идет эта юбочка. Ты в ней похожа на куклу Барби… Пойдем отсюда, Татьяна. По-моему, не нужно тебе сейчас сидеть в четырех стенах. Правда, не нужно, я по себе знаю. Пошли! Сходим в ресторан, пообедаем или музыку где-нибудь послушаем.
— Музыку? Нет. Ресторан тоже нет. Но если вы готовы просто погулять… так, чтобы, кроме вас, было минимум людей…
Сказать, что он обрадовался, значило бы ничего не сказать — он просиял. На радостях допил залпом чай, подскочил и вдруг остановился — еще более смущенный, чем в ту минуту, когда переступил порог и протянул свой разноцветный, «безошибочный», букет.
— Я знаю, тебе сейчас не до того, но если ты все-таки надумаешь поехать… отдыхать… Короче, надо бы сегодня сдать документы на твой загранпаспорт. Пока я здесь… Ну не сможешь, не поедешь, нет проблем.
— И вы не обидитесь, если я не смогу поехать?
— Нет… точно нет.
— Хорошо, подождите минутку.
В лифте, как заведено, не горела лампочка. Возмущенный таким «бардаком» респектабельный господин искал кнопку первого этажа невыносимо, мучительно долго. На робкое, нежное прикосновение он ответил с ошеломляющей готовностью — та-а-а-ким поцелуем, что в мире не осталось ни горя, ни слез, ни страданий: вдвоем они пролетели весь земной шар насквозь и теперь парили в облаках по другую сторону планеты.
Двери лифта открылись, но не разжались объятия. Блестели в неярком свете узкие глаза, и радостно смеялись влажные от поцелуя губы:
— Может, прокатимся еще разок до девятого и обратно?
— Да-а-а… Ой, я же забыла ваши цветы!
— Какие цветы? А, эти… Да ну! Это твоей тетке. За то, что меня не застукала… ха-ха-ха!.. Пошли, пошли быстрей!
Не объяснишь же стремительному весельчаку, что тетка просто «выпадет в осадок», когда увидит антикварный магазин, сервированный на две персоны чай и, что самое удручающее, неопровержимую улику тайного свидания Танюхи с «каким-то упакованным кадром» — его одиннадцать роз, одна выразительнее другой…
В восемь часов пять минут небо над Анжелкиным домом было еще синим-синим, и где-то высоко-высоко в этой солнечной синеве уже шесть минут летел господин… господин-лучше-всех. Наверное, сейчас он тоже вспоминал о желтом от одуванчиков парке и грустной девочке, которую так бережно обнимал за плечи, словно боялся, что от одного лишь неосторожного прикосновения она может рассыпаться на мелкие кусочки. Взрослый человек, он знал о жизни и смерти гораздо больше какого-нибудь глупенького Павлика, увязавшегося позавчера провожать на вокзал и до самого отхода поезда тарахтевшего только о своих так называемых переживаниях.
Если бы не учебники, никакая сила не заставила бы подняться к Анжелке! После прекрасного, тихого дня, наполненного невысказанным пониманием, невозможно было встретиться с так похожей и абсолютно не похожей на отца Анжелкой, говорить с ней и, чего доброго, услышать какое-нибудь очередное порочащее его высказывание. Захочется заорать: «Какая же ты дура!», — а нельзя. Нельзя будет и затопать ногами, запустить в Швыркову первым попавшимся предметом и уйти, погромче хлопнув дверью, когда ее настойчивые, бестактные расспросы о похоронах — не из сочувствия, а из животного любопытства, свойственного зевакам, сбежавшимся на место происшествия, — перейдут в повторный рассказ о том, как «прошлый год» они ездили хоронить «отцову мать». В рассказ о шляпке, о черной вуальке, о перчатках и прочих тщательно продуманных деталях «скорбного» наряда безжалостной дочери…
Удивительный день решил выдержать свой непредсказуемый стиль до конца: у Анжелки произошло нечто экстраординарное — она забыла запереть дверь изнутри и валялась в чем пришла, включая пыльные туфли, на не застеленном с утра диване.
— Привет! Случилось что-нибудь или просто отдыхаем после трудов праведных?
— Отдохнешь тут, когда Сережка мне предложение сделал!
— А-а-а… И ты обдумываешь фасон подвенечного платья?
Подскочив, как ужаленная: «Сдурела, что ли?! Какое платье! — Анжелка со злостью отшвырнула подушку, обхватила голову руками и опять рухнула на диван. — Ой, дура я безбашенная! Зачем только я Сережке сказала, что как бы подзалетела?!»
После такого ошеломляющего сообщеньица пропало всякое желание подтрунивать над несчастной крошкой, хотя в голове не очень-то укладывалось, как это Швыркова, с ее супертрезвыми жизненными установками, могла стать жертвой чьих-то или даже своих собственных неуправляемых эмоций.
Проза Ксении Велембовской полюбилась читателю после романа «Пятое время года», в котором рассказывалось о судьбах четырех женщин из большой московской семьи. В новом романе «Дама с биографией» писательница подтверждает: «мысль семейная» дорога ей, «дочки-матери» — главная ее тема.Люся, главная героиня романа, — само терпение: взрослая и успешная дочь — домашний тиран, старая мать — со своими «устоями», а еще барыня сватья и выпивоха зять… Случайное знакомство меняет взгляд героини на мир и сулит весьма радужные перспективы.
Станислав Кучер – главный редактор проекта «Сноб», общественный деятель, кинорежиссер-документалист, теле- и радиоведущий, обозреватель радиостанции «Коммерсантъ FM», член президентского совета по развитию гражданского общества и правам человека. Солидный и довольно скучный послужной список, не так ли? Но: «Ищешь на свою задницу приключений – просто отправься путешествовать с Кучером» – так говорят друзья Станислава. Так что отправляемся в путь в компании хорошего и веселого рассказчика.
Размеренную жизнь ультраортодоксальной общины Бостона нарушил пятнадцатилетний Эзра Крамер – его выгнали из школы. Но причину знают только родители и директор: Эзра сделал фотографии девочки. И это там, где не то что фотографировать, а глядеть друг другу в глаза до свадьбы и помыслить нельзя. Экстренный план спасения семьи от позора – отправить сына в другой город, а потом в Израиль для продолжения религиозного образования. Но у Эзры есть собственный план. Симоне Сомех, писатель, журналист, продюсер, родился и вырос в Италии, а сейчас живет в Нью-Йорке.
Решили похитить богача? А технику этого дела вы знаете? Исключительно способный, но бедный Рамеш Кумар зарабатывает на жизнь, сдавая за детишек индийской элиты вступительные экзамены в университет. Не самое опасное для жизни занятие, но беда приходит откуда не ждали. Когда Рамеш случайно занимает первое место на Всеиндийских экзаменах, его инфантильный подопечный Руди просыпается знаменитым. И теперь им придется извернуться, чтобы не перейти никому дорогу и сохранить в тайне свой маленький секрет. Даже если для этого придется похитить парочку богачей. «Украсть богача» – это удивительная смесь классической криминальной комедии и романа воспитания в декорациях современного Дели и традициях безумного индийского гротеска. Одна часть Гая Ричи, одна часть Тарантино, одна часть Болливуда, щепотка истории взросления и гарам масала.
В Германии стоит аномально жаркая весна 2018 года. Тане Арнхайм – главной героине новой книги Лейфа Рандта (род. 1983) – через несколько недель исполняется тридцать лет. Ее дебютный роман стал культовым; она смотрит в окно на берлинский парк «Заячья пустошь» и ждет огненных идей для новой книги. Ее друг, успешный веб-дизайнер Жером Даймлер, живет в Майнтале под Франкфуртом в родительском бунгало и старается осознать свою жизнь как духовный путь. Их дистанционные отношения кажутся безупречными. С помощью слов и изображений они поддерживают постоянную связь и по выходным иногда навещают друг друга в своих разных мирах.
У героини романа красивое имя — Солмарина (сокращенно — Сол), что означает «морская соль». Ей всего лишь тринадцать лет, но она единственная заботится о младшей сестренке, потому что их мать-алкоголичка не в состоянии этого делать. Сол убила своего отчима. Сознательно и жестоко. А потом они с сестрой сбежали, чтобы начать новую жизнь… в лесу. Роман шотландского писателя посвящен актуальной теме — семейному насилию над детьми. Иногда, когда жизнь ребенка становится похожей на кромешный ад, его сердце может превратиться в кусок льда.
После восемнадцати лет отсутствия Джек Тернер возвращается домой, чтобы открыть свою юридическую фирму. Теперь он успешный адвокат по уголовным делам, но все также чувствует себя потерянным. Который год Джека преследует ощущение, что он что-то упускает в жизни. Будь это оставшиеся без ответа вопросы о его брате или многообещающий роман с Дженни Уолтон. Джек опасается сближаться с кем-либо, кроме нескольких надежных друзей и своих любимых собак. Но когда ему поручают защиту семнадцатилетней девушки, обвиняемой в продаже наркотиков, и его врага детства в деле о вооруженном ограблении, Джек вынужден переоценить свое прошлое и задуматься о собственных ошибках в общении с другими.