Пятое время года - [83]

Сахара, слушаем мы, усилиями ливийского народа втягивается в современную жизнь и хозяйственную деятельность. И вместе с тем туареги стараются сохранять свои уникальные традиции и ремесла. В подтверждение своих слов мэр дарит мне переметную сумку для седла верблюда из раскрашенной кожи, которую сделали туарегские женщины, и зеркальный гарнитур, украшенный разноцветными нитями.

Уже в Москве я разложил свои сахарские трофеи, пытаясь восстановить картины путешествий в вади Барджуж и к соленым озерам и даже ощутить те чувства, что я испытывал в то время. Горсть красноватой кремневой гальки завернута в лист бумаги с пометкой «Камни плато Барджуж». Это то самое плато, на которое мы попали после полицейского поста и перед выездом на лавовое поле. Все камни хорошо обкатаны в отличие от камней другой коллекции, завернутой в лист с пометкой «Линия электропередачи плюс вторая остановка». Эти камни взяты на обратном пути, когда мы возвращались в Джерму дальней дорогой вдоль линии электропередачи. Это тоже кремни, но не так хорошо обкатанные, имеющие наросты другой породы. Из этих камней хорошо, видимо, делать двухцветные камеи и печатки.

Вторая коллекция вызывает у меня в памяти рассказ Рони о туарегах, которые поселились около пинии электропередачи и шоссейной дороги на Мурзук. Лагерь туарегов — несколько десятков палаток из тряпок, шкур и картона, просвечивающих на солнце, — расположен в 50 метрах от дороги. У некоторых палаток стоят привязанные верблюды или японские вездеходы разного размера. В 200 метрах от лагеря пустует новый поселок одноэтажных домиков из сборного железобетона, построенный местными властями и переданный безвозмездно этой группе туарегов. По словам Рони, они отказываются жить в этих домах, предпочитая свои рваные палатки. Правда, они согласились, чтобы власти провели им водопровод от артезианской скважины, пробуренной в поселке. Вспоминаю туарегских женщин, идущих за водой к водопроводному крану, установленному в центре палаточного лагеря, и тревожный шепот Рони, предупреждающий о том, что пользоваться фотоаппаратом нельзя — могут быть неприятности.

Извлекаю из своей коллекции большой кусок кремня, помеченный буквами «В. Б. 19.3.86». Это значит, что он подобран в вади Барджуж 19 марта 1986 года. Мне кажется, он напоминает какой-то древний скребок, явно бывший в употреблении. Острые утлы его затуплены, но он очень удобно укладывается в моей руке, и мне почему-то делается тепло на сердце от сознания, что, так же как и я, этот камень мог держать сахарский гарамант или насамон несколько тысячелетий тому назад.

А вот еще два кремневых осколка и два кусочка черной и красной керамики. Где я их подобрал, у меня не помечено, но привезены они из Джермы, это я знаю точно.

Среди бумаг с путевыми заметками нахожу программу поездки в Джерму, которую составили болгарские специалисты по указанию своего посла Филиппа Ишпекова, моего большого друга. Эта программа, написанная на машинке, помогает мне уточнить расстояния до тех объектов, которые мы посещали. Например, запись № 1: «Скальные рисунки находятся в 4 часах пути от Джермы»; запись № 2: «Соленые озера находятся в 2 часах пути от Джермы». В программе предусматривалось осмотреть «находки гипсовых и соляных кристаллов», а также крепости в Джерме, Мурзуке и Гате. Программа была выполнена не полностью: в город Гат мы так и не попали из-за недостатка времени.

Но самые большие и дорогие сувениры хранятся у меня в большом целлофановом пакете. Это — подаренные мэром гарнитур из семи зеркал, которые собирались в гармошку, как вертикальный складень, и переметная сумка из разноцветной тонкой кожи, длиной полтора метра, которую туареги цепляют на седло верблюда в дни праздников. Одно большое зеркало расположено вверху, в первом ряду, затем идут три зеркала (большое в центре и два небольших по бокам), и в последнем ряду, внизу, находятся еще три небольших зеркала; от них спускаются кисти из ниток красного, зеленого, желтого, черного, фиолетового, коричневого и бордового цвета. Раньше нитки, конечно, были шерстяные, а сейчас — из искусственного волокна, окрашенного анилиновыми красителями. Все зеркала вправлены в рамки, сделанные тоже из разноцветных ниток. Этот складной гарнитур из семи зеркал очень удобен в пути. Мне кажется, что и сейчас в палатках туарегов висят такие.

Кожаная переметная сумка зеленого и желтого цвета с одной стороны обшита разноцветными полосками кожи, заканчивающимися бахромой. Сами полоски кожи закрыты двумя рядами пластинок, тоже из кожи. Эти пластинки сплошь покрыты геометрическим орнаментом, который наносится тиснением и вышивкой. Цвета орнамента — желтый, красный, зеленый, черный, а также его фигуры — ромбы, квадраты и треугольники — создают впечатление продуманной стройной композиции. О смысле этой композиции можно только гадать. Но сводить все лишь к желанию в день праздника украсить своего верблюда, по-моему, неправильно. Мне кажется, здесь есть какие-то магические символы и знаки, призванные оберегать наездника и его верблюда от напастей, приносить ему удачу и победу.