Пятое время года - [49]

Но вернемся к театру в Сабрате. Из всех изображений, которые украшали этот театр, только одно, на мой взгляд, имеет к городу прямое отношение: символическое изображение Рима и Сабраты, соединивших руки в присутствии солдат. Задник сцены представлял собой трехэтажную колоннаду, от которой сейчас можно видеть только два этажа. Колонны сделаны из мрамора, туфа и даже гранита, и их капители украшены изображениями масок и животных.

Осмотр почти закончен: довольно далеко от театра расположен амфитеатр, где проходили гладиаторские бои. Я решил вернуться назад. Иду к выходу по усыпанной многочисленными черепками и осколками камня земле, разрезанной, как морщинами, тонкими тропками, пробитыми ногами тысяч туристов. Привычно смотрю на землю сквозь пожухлую траву, похожую на рыжую щетину небритого мужчины, в надежде найти какой-нибудь интересный предмет. Натыкаюсь на черные квадратики мозаики, которые здесь рассыпаны повсюду. Ведь мозаичные полы были фактически в каждом общественном помещении и жилом доме. Пройдя через оставшиеся от раскопок рельсы и опрокинутые вагонетки, направляюсь прямо к выходу. Небольшими купами растут темно-зеленые средиземноморские сосны, за спиной синеет море. Визит в Сабрату окончен, и некоторые мысли и исторические параллели приходят в голову, когда иду к машине, оставленной у въезда в археологическую зону.

Сабрата интересна тем, что здесь на небольшом пространстве сконцентрировались памятники разных эпох. Финикийцы, римляне и византийцы строили храмы богам, возводили общественные здания, жилые дома. Однако наибольшего расцвета Сабрата достигла в первые века нашей эры. Вся Северная Африка в то время делилась на четыре римские провинции: Проконсульскую Африку (римская провинция Африка), которая включала нынешний Тунис и Триполитанию; Нумидию, занимавшую восточную часть нынешнего Алжира; Мавританию Цезарейскую — западную часть Алжира; Мавританию Тингитанскую — современное Марокко[32].

Самой богатой и населенной областью была Проконсульская Африка, и, хотя ее административным центром считался вновь отстроенный Карфаген, Сабрата в списке городов занимала не последнее место.

Покидаю город. Компактное расположение остатков сооружений колонн и стен, сложенных из желтого песчаника, делает его очень уютным, и он особенно хорошо смотрится на фоне синего Средиземного моря. Здесь море играет как бы роль заднего занавеса на театральной сцене, на фоне которого разворачиваются картины и появляются новые действующие лица. А собственно говоря, это так и было. Ведь финикийцы, греки, римляне, византийцы пришли сюда по морю, которое связывало их с внешним миром. Лишь арабы пришли с востока по суше и, обосновавшись в этих местах, стали наследниками богатейшей культуры древности.

ВСТРЕЧА С СОВРЕМЕННЫМИ «ТРОГЛОДИТАМИ»

Мои знакомые, побывавшие в Ливии до меня, много рассказывали мне о пещерах, в которых когда-то жили ливийцы. Такие подземные дома характерны для пустынных районов Алжира, Туниса и Ливии. Но здесь, в Ливии, подобные дома строят еще и в горах, и поэтому я отправляюсь в Гарьян, расположенный в отрогах Джебель-Нефуса, посмотреть такие жилища. Упустить возможность посмотреть жилища пещерных людей — троглодитов, как назвал их «отец истории» Геродот, было бы очень обидно.

В Гарьяце я был несколько раз. Первая такая поездка состоялась в ноябре 1984 года.

Не доезжая до моста через сухое русло, мы свернули направо и, немного покрутив по желтым пустым полям, остановились под раскидистой оливой. Мелкие, черные, чуть продолговатые, величиной с вишню плоды усыпали дерево и землю под ним. Рядом возвышался холм, невысокий, распаханный горизонтальными бороздами, засаженный небольшими соснами и кипарисами. По привычке, выработанной за много лет путешествий и поездок, я пошел осматривать окрестности и, разумеется, прежде всего поднялся на этот холм.

Недавно прошел дождь, и воздух был пропитан запахом увядших трав, прелых листьев и смолистой хвои отдающих голубизной кипарисов. Высоко в небе орел выглядывал добычу на полях, с которых уже был убран урожай кукурузы и пшеницы. Прямо на полях стояли оливковые деревья, и сверху, с холма, мне были видны разделенные невысокими валиками желтые квадраты полей, на которых отдельно стояли деревья с темно-зеленой матовой листвой.

На вершине холма я обнаружил несколько десятков хорошо обтесанных глыб. Некоторые из них имеют изображение, напоминающее крест или рукоятку короткого меча. Что же здесь на такой высоте могло быть? Скорее всего это остатки какого-либо мавзолея, часовни или храма. Ни обтесанные камни, ни изображение на них не дают оснований определить время постройки. Это может быть и позднеримский храм, и христианская часовня, и памятник итальянским солдатам времен второй мировой войны, погибшим в этих местах в стычке с местными патриотами. Удаленность холма от густонаселенных мест способствует сохранению этих развалин.

Через ажурный мост мы попали на улицу Первого сентября — центральную улицу Гарьяна. Напомним, что 1 сентября 1969 года в Ливии произошла антифеодальная, антимонархическая революция и поэтому в каждом ливийском городе есть улица или площадь, названная в честь этого события. С главной улицы, еще не полностью застроенной домами, мы свернули налево и, следуя голубой стрелке указателя, подъехали к пятиэтажному зданию туристической гостиницы, в которой, судя по всему, в то время никто не жил. Рядом в виде узкой вытянутой чаши стоит водонапорная башня. От гостиницы спускаемся вниз, где расположен целый квартал двухэтажных домиков, выкрашенных в темно-желтый цвет. В этот квартал, как я узнал позднее, переселили жителей городских трущоб Гарьяна. На центральную площадь города выходят фасадами двухэтажное строение муниципалитета, здание ливийской авиакомпании и магазины. В середине площади возвышается бетонный обелиск в честь Сентябрьской революции.